Глава Двадцать Третья
СТРАННОЕ НРАВОУЧЕНИЕ
Кто не возненавидит отца своего и мать - Оставление отца своего и матери своей и детей своих - Предоставьте мёртвым погребать своих мертвецов - Не мир пришёл Я принести, а разделение
Кто не возненавидит отца своего и мать
§311. С Ним шло множество народа; и Он обратившись сказал им: "Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником; и кто не несёт креста своего, и идёт за Мною, не может быть Моим учеником. Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником." ("Еванг. от Луки", гл. XIV, ст. 25, 26, 27 и 33.)
§312. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня. ("Еванг. от Матф.", гл. Х, ст. 37.)
§313. Некоторые слова, впрочем очень редкие, в устах Христа представляют такой странный контраст с его личностью, что невольно отказываешься понимать их, но высота его учения остаётся недосягаема. Слова эти были записаны после его смерти, так как ни одно "Евангелие" не было написано при его жизни. Надо думать, что в данном случае основная мысль его не была верно передана, а ещё вероятнее, что первоначальный смысл мог измениться при переводе с одного языка на другой. Достаточно было сделать первую ошибку, чтобы она была повторена при последующих изданиях, как это случается с историческими фактами.
К этому случаю относится слово возненавидеть у Св.Луки: "если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери" и т.д. Невозможно приписать слова эти Иисусу; было бы излишним оспаривать это, а тем более стараться оправдать их. Нужно сначала узнать, были ли они произнесены Иисусом, а если да, то нужно знать, имели ли эти слова на современном ему языке то же самое значение, что и в нашем. Из следующего места "Еванг. от Иоанна": ненавидящий жизнь свою в этом мире сохраняет её для жизни вечной, ясно, что Христос придаёт этому слову совершенно другой смысл, чем мы.
Еврейский язык не отличался богатством и имел много омонимов - слов одного и того же звучания. Так, например, в "Пятикнижии" Моисея под словом день при сотворении мира подразумевались не сутки, состоящие из 24 часов, а известный период времени; отсюда произошло верование, что мир был сотворён за 6 суток. Такое же смешение понятий представляют слова "верблюд" и "канат"; канат изготовлялся из шерсти верблюда и был переведён словом верблюд в аллегории об игольном ушке. (Гл. XVI, §372).1
Надо принимать в расчёт нравы и характер народов, влиявших на особенности свойств языка: без этого понимания настоящий смысл некоторых слов исчезает. При переводе с одного языка на другой одно и то же слово получает более или менее сильное выражение; так, на одном языке оно может служить выражением оскорбления или богохульства, тогда как на другом оно не имеет такого значения, какое ему придают; даже в одном и том же языке некоторые слова теряют своё значение по истечении нескольких столетий. Вот почему строго дословный перевод не всегда передаёт мысль в совершенстве, и для того, чтобы быть точным, надо иногда употреблять слова не буквальные, а однозначащие или перефразы.
Замечания эти могут иметь особенное применение к переводам Священного Писания, и в частности "Евангелия". Если не считаться со средой, в которой жил Иисус, то легко ошибиться в значении некоторых выражений и фактов вследствие привычки судить о других по-своему. Во всяком случае, нельзя придавать слову "ненавидеть" современного смысла, противоречащего духу поучения Иисуса. (См. гл XVI, §221 и след.)
Оставление отца своего и матери своей и детей своих
§314. И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестёр, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную. ("Еванг. от Матф.", гл. XIX, ст. 29.)
§315. Пётр же сказал: "Вот, мы оставили всё и последовали за Тобою." Он сказал им: "Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестёр, или жену, или детей для Царства Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной." ("Еванг. от Луки", гл. XVIII, ст. 28-30.)
§316. Ещё другой сказал: "Я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими." Но Иисус сказал ему: "Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадёжен для Царствия Божия." ("Еванг. от Луки", гл. IX, ст. 61, 62.)
Не препираясь относительно значения слов, тут надо искать мысль, которая, очевидно, заключается в следующем: интересы будущей жизни должны брать верх над всеми человеческими соображениями: мысль эта согласуется с основой учения Иисуса, тогда как идея отречения от семьи своей была бы отрицанием её.
Разве мы не имеем перед глазами примеры применения этих положений в жертвовании интересами и привязанностями семьи ради отечества? Разве осуждают сына за то, что он покидает отца, мать, братьев, жену, детей, чтобы итти защищать родину? Напротив, не ставится ли ему в заслугу, что он лишает себя радостей домашнего очага и объятий дружбы, чтобы исполнить долг? Существуют, стало быть, обязанности, берущие верх надо всеми прочими. Разве закон не обязывает дочь покинуть родителей, чтобы следовать за мужем? Свет одобряет случаи, когда самая тягостная разлука является необходимостью; но привязанности не уничтожаются этим: разлука не уменьшает ни уважения, ни заботливости, должной родителям, ни нежности по отношению детей. Итак, мы видим, что слова эти, кроме слова ненавидеть, не отрицают заповеди, повелевающей чтить отца своего и матерь свою, не отрицают родительской нежности, если вникнуть в смысл их. Целью их было показать при помощи гиперболы, насколько обязанность заниматься будущей жизнью стоит высоко. Впрочем, слова эти не могли так поражать народ, у которого в это время семейные узы были не так крепки, как у народов с более совершенным нравственным развитием. Узы эти, более слабые у первобытных народов, укрепляются с развитием впечатлительности и нравственного чувства. Разлука даже необходима для прогресса как относительно семьи, так и относительно рас: оне вырождаются, если не скрещиваются. Этот закон природы служит как для нравственного прогресса, так и для физического.
Мы рассмотрели вопрос этот только с точки зрения земной жизни. Спиритизм же ставит нас на более возвышенную точку зрения, указывая, что истинные узы привязанности существуют между духами, а не телами. Ни разлука, ни даже смерть тела не разрывают этих уз: оне укрепляются в духовной жизни при помощи очищения духа. Эта утешительная истина даёт большую силу для перенесения превратностей жизни. (Гл. IV, §56; гл. XIV, §224.)
Предоставьте мёртвым погребать мертвецов
§317. А другому сказал: "Следуй за Мною." Тот сказал: "Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего." Но Иисус сказал ему: "Предоставь мёртвым погребать своих мертвецов; а ты иди, благовествуй Царствие Божие." ("Еванг. от Луки", гл. IX, ст. 59, 60.)
§318. Что могут означать слова: предоставь мёртвым погребать своих мертвецов? Обстоятельство, предшествовавшее этим словам, показывает, что они не могли выражать осуждения тому, кто смотрел как на обязанность сыновней преданности на похороны своего отца; но они содержат в себе глубокую мысль, которую можно понять только при более полном знакомстве с духовной жизнью.
Действительно, только духовная жизнь есть истинная жизнь; такая жизнь есть нормальная жизнь духа; его земное существование только временно и преходяще; это род смерти, если её сравнить с великолепием и активностью духовной жизни. Тело служит лишь грубой одеждой, в которую облекается дух; это цепь, привязывающая его к земному шару, и он счастлив от неё избавиться. Уважение, оказываемое мёртвым, относится к телу только потому, что оно напоминает о покинувшем его духе; это уважение аналогично чувству к предметам, принадлежавшим умершему, к которым он прикасался и которые сохраняют как святыню. Вот этого именно человек не мог понять самостоятельно; Иисус объясняет ему это, говоря: не заботься о теле, но думай больше о духе; скажи людям, что их родина не не Земле, а на Небе, так как там только есть истинная жизнь.
Не мир пришёл Я принести, а разделение
§319. Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч; ибо Я пришёл разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человеку - домашние его. ("Еванг. от Матф.", гл.Х, ст. 34, 35, 36.)
§320. Огонь пришёл Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится! Думаете ли вы, что Я пришёл дать мир земле? нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться: трое против двух, и двое против трёх; отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей. ("Еванг. от Луки", гл. XII, ст. 49-53.)
§321. Возможно ли, чтобы Иисус, олицетворение кротости и доброты, не перестававший проповедовать любовь к ближнему, мог сказать: "Я пришёл принести на землю не мир, а меч; ибо Я пришёл разделить человека с отцом его и дочь с матерью. Огонь пришёл Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!" Разве слова эти не представляют резкого противоречия с его поучениями? Нет, тут нет ни богохульства, ни противоречия, так как действительно он произнёс эти слова, и своей высокой мудростью они сами свидетельствуют об этом; но неясная форма выражения не передаёт точно его мысли, поэтому насчёт истинного смысла её ошибаются. Слова его, буквально понятые, могли бы превратить его совершенно миролюбивую миссию в миссию раздоров и возмущений. Здравый рассудок отталкивает подобное бессмысленное заключение, так как Иисус не мог противоречить себе. (Гл. XIV, §222.)
§322. Все новые идеи неизбежно встречают противодействие, и нет ни одной, которая бы водворилась без борьбы. Сопротивление всегда соответствует важности предвиденных результатов, так как чем выше идея, тем сильнее она задевает интересы. Если она явно ложна и если её считают безрезультатной, никто ею не проникается, зная, что в ней нет жизненности. Но если она истинна, если зиждется на солидном основании, если можно предвидеть, что она имеет будущность, то тайное предчувствие предупреждает противников об опасности для них и для общего порядка вещей, в поддержании которых они заинтересованы. Вот почему они нападают на неё и её приверженцев.
Значимость и размах результатов новой идеи заключаются, таким образом, во впечатлении, производимом при её появлении, в силе противодействия, возбуждаемого ею, и в степени настойчивости и негодования её противников.
§323. Иисус пришёл провозгласить учение, подрывавшее в основе злоупотребления, которыми жили фарисеи, книжники и священники того времени; поэтому они умертвили его, думая убить и идею. Но идея всё пережила, так как она была истинна; она разрослась потому, что входила в предначертания Бога и, выйдя из маленького иудейского местечка, водрузила своё знамя в столице языческого мира перед лицом своих самых жестоких противников, имевших всего более выгод бороться против неё; она низвергла вековые верования, которых многие придерживались больше из-за личных расчётов, чем по убеждению. Здесь ждала её апостолов ужасная борьба; жертвы были неисчислимы, но идея всё же росла и вышла победительницей, так как взяла верх над своими предшественниками как истина.
§324. Надо заметить, что христианство явилось тогда, когда язычество приходило в упадок и боролось против света разума. Его придерживались ещё с внешней стороны, но само верование исчезло: его поддерживала только личная выгода. Интерес к выгоде всегда держится упорно: приверженцы его никогда не уступают перед очевидностью; они раздражаются тем сильнее, чем решительнее убеждения, противопоставляемые им, и чем яснее обнаруживают их заблуждения; они хорошо знают, что заблуждаются, но это не трогает их, так как в душе их нет истинной веры; они всего больше опасаются света, открывающего глаза слепым: заблуждение им выгодно; вот почему они хватаются за него и защищают его.
Разве Сократ тоже не изложил учения, аналогичного до известной степени учению Христа? Почему же оно не взяло верх в то время у самого развитого народа Земли? От того, что время ещё не пришло: он сеял на почве необработанной; язычество ещё не ослабело. Христос получил миссию в благоприятное время. Хотя далеко не все люди его времени были на высоте христианских идей, но способность воспринять их была сильна, так как начали чувствовать пустоту, оставляемую в душе обыкновенными верованиями. Сократ и Платон открыли путь и подготовили умы. (См. Введение, IV, "Сократ и Платон - предвестники идеи Христианства и Спиритизма".)
§325. К несчастью, последователи нового учения не условились относительно толкования слов Христа, слов, в большинстве случаев затуманенных аллегорией и образностью. Вследствие этого с самого начала образовались многочисленные секты; каждая из них исключительно претендовала на обладание истиной, и в течение восемнадцати веков согласия не наступило. Забывая самое важное божественное правило, которое Иисус сделал краеугольным камнем своего учения и исключительным условием спасения: милосердие, братство и любовь к ближнему, - секты эти предавали друг друга анафеме и нападали одна на другую; более сильные уничтожали более слабые, топя их в крови, предавая мучениям и сжигая на кострах. Христиане, победители язычества, из преследуемых сделались преследователями; огнём и мечом водружали они крест непорочного Агнца в мире. Достоверен факт, что религиозные войны были самые ужасные и создали больше жертв, чем войны политические; оне сопровождались самой сильной жестокостью и варварством.
Разве причина этого заключается в учении Христа? Конечно, нет, так как оно положительно осуждает всякое насилие. Разве он говорил когда-нибудь своим ученикам: идите убивайте, истребляйте, сжигайте верящих иначе, чем вы? Нет, он говорил им совершенно противоположное: все люди - братья, а Бог верховно милосерд; любите ваших ближних; любите врагов ваших; делайте добро преследующим вас. И ещё он говорил им: убивающий мечом от меча и погибнет. Ответственность падает не на учение Христа, но на ложно истолковавших его и сделавших его орудием своих страстей, на всех, не признавших следующих слов: Царство Моё не от мира сего.
Иисус в своей глубокой мудрости предвидел то, что должно было совершиться; но это было неизбежно, так как причина заключалась в самом несовершенстве человеческой природы, которая не могла сразу измениться. Христианству нужно было пережить это продолжительное, жестокое восемнадцативековое испытание,2 чтобы доказать всё своё могущество, так как несмотря на всё зло, причинённое ему, христианство осталось чисто; никогда оно не служило причиной; позор падал всегда на злоупотреблявших, и при всяком акте нетерпимости говорили: если бы христианство было лучше понято и правильнее применялось, этого бы не случилось.
§326. В словах Иисуса: "не мир пришёл Я принести, а разделение", заключается следующая мысль:
"Не думайте, что моё учение водворится мирно: оно приведёт к кровавой борьбе, в которой моё имя будет служить предлогом, так как люди не поймут или не захотят понять меня. Братья, разделённые верованиями, обнажат меч друг против друга, и разделение возникнет между членами одной и той же семьи, не имеющими одинаковой веры. Я пришёл бросить огонь на землю, чтобы очистить её от заблуждений и предрассудков, подобно тому, как разводят огонь в поле, чтобы очистить его от дурных трав. Мне хочется, чтобы скорее возгорелось пламя, несущее очищение. И из возникшего столкновения истина выйдет победительницей. За войной последует мир; за партийной ненавистью - всеобщее братство; за мраком фанатизма - свет просвещённой веры. Когда поле будет готово, пришлю вам Утешителя, Духа Истины, который всё восстановит; он положит конец братоубийственной борьбе, разделяющей детей одного Бога, объяснив истинный смысл моих слов, который люди более просвещённые в состоянии будут понять. Утомившись наконец безуспешной борьбой, приносящей только отчаяние и вносящей смятение даже внутри семьи, люди поймут, в чём заключаются их истинные выгоды; в этом будущем мире они увидят, где друзья и враги их покоя. Тогда все придут укрыться под одним знаменем милосердия, и всё восстановится на земле согласно с истиной и с принципами, которые я преподал вам."
§327. Спиритизм является осуществить в настоящее время обещание Христа; но он не может этого сделать, не уничтожив злоупотреблений. Как и Иисус, он встречает на своём пути гордыню, эгоизм, корыстолюбие, слепой фанатизм, честолюбие, которые, будучи опровергнуты во всех своих доводах, пытаются преградить ему путь и воздвигнуть преграды и гонения. Вот почему ему нужно также бороться. Но время кровавой борьбы и преследований миновало, и Спиритизму предстоит перенести борьбу чисто нравственную. Борьба христианства длилась веками, борьба же Спиритизма продолжится несколько лет, потому что свет, вместо того, чтобы исходить из одного очага, засияет во всех местах земного шара и скорее откроет глаза слепым.
§328. Значит, под этими словами Иисуса должно подразумевать негодование, которое, как он предвидел, возбудит его учение; временные столкновения, которые будут следствием его; борьбу, которую ему придётся перенести, прежде чем оно водворится, подобно тому, как это было с евреями перед их вступлением в Землю Обетованную. Слова эти не могут означать с его стороны намерения сеять беспорядок и смятение. Зло должно было прийти от людей, а не от него. Он был подобен приходящему лечить врачу, лекарства которого вызывают исцеляющий криз, возбуждая нездоровые выделения организма.
1 Non odit по латыни, kai или misei по-гречески, не означает "ненавидеть", а "любить меньше". Понятие, означаемое греческим глаголом misein, на древнееврейском языке, которым и пользовался Иисус, передаётся ещё лучше; слово это не означает "ненавидеть", но "любить меньше", т.е., "не любить так, как другого". На сирийском языке, которым, как утверждают, Иисус пользовался всего чаще, значение этого слова ещё определённее. В этом же смысле говорится в "Пятикнижии" (гл. XXIX, ст. 30, 31): "И Иаков любил тоже Рахиль больше, чем Лию, а Иегова, видя, что Лия была ненавидима...". Очевидно, что настоящий смысл этого слова есть "меньше любить", так именно его и надо понимать. Во многих других случаях на древнееврейском, а особенно на сирийском языке тот же глагол употребляется в смысле любить не так, как другого, но меньше. Противоречило бы смыслу переводить это слово словом ненавидеть, которое имело бы совсем другое, совершенно определённое значение. Текст "Еванг. от Матф." устраняет, впрочем, все недоразумения. (Примеч. Андре Пеццани)
2 Сегодня уже можно сказать двадцативековое. Сколько ещё ждать осталось? (Й.Р.)