***
   
    Одинаково я всем даю и одинаково предлагаю. Но семьи делаются по-разному, потому как семью выбирает человек и его род. На нем лежит обязанность следовать традициям своего рода, то есть передавать знания детям, готовить их к жизни, и откладывать детям состояние.
    Где те, кто передают знания, были, когда я сам им рассказывал, и сам показывал? Где были, когда я им читал писания и передавал послания? Никто меня не слышал и не прислушивался. Постепенно утрачен смысл моих преданий, и заветы мои не исполняются. Для чего я священникам даю в руки секиру и огонь зажигаю в храмах моих? Для чего стрелы свои я мечу, и двери открываю, миром теку и себя людям показываю? Чем мне они отвечают? Злобой друг к другу и кознями.
    Чем я все это заслужил? Неверие и неправда - вот что стоит между мною и человеком. Какое дело им до сказаний предков своих, и цели их другие. Нет одинаковой меры, и нет одинаково признания. Семья остается непризнанной, и дети остаются брошенными. Почему нет кары на головы тех, кто путает брюхо свое и голодного, почему хлеб не оставляет у церкви, и кто блага мои присваивает?
    C причитаниями приходят ко мне матери, сынов не встретившие с войны, и похорон не устроившие. За что они пали, дети их, и кто послал их на их дело, и волю мою не так назначивши? С какой такой любви все это происходит?
    За время синагога стала первым, где неприятие меня я вижу. И храм православный меня не слышит, и ни веру, ни сан не чтут. Разобью я мечом ворота монастырей и выгоню монахов в изгнание. И матерью своей наставлять и милостивить не стану.
    На кого оставлю я сыновей своих, когда рядом и дети, и матери стонут? Придет судия и судия станет к вам и спросит: каким зерном, полынным либо пшеничным кормил я, а каким зерном вы отдавали? Посему и полынь была не полынью, а пшеница пшеничным плевелом. Запугать ни мать, ни сына не удается никому.