***
Идти вратами ставятся самые светлые, кто свои и чужие грехи снял, и покаялся, и представлен на суд мой был в светящейся одежде. Оттого и говорю, светящиеся одежды приобрети прежде, чем на суд мой выйти.
Белыми одеждами сначала одеваю я самых простых и смиренных, и добрых, и честных, и нищих, и незаслуженно оставленных, и незаслуженно обиженных, и праведных, но грехи, кому оставлены не были, и специально, кто мне доли свои посвятил, и дочери отцов героев, и сыновья героев, и дети священников, и дети, смерть кто родителей в детском возрасте пережил, и старыми кто оставлен был, и по плану моему кто развивался, и кому счастье любви не улыбнулось, и те, кто сиротам кров дал, и слуг не неволил, и дом мой устроял. И, кто после суда не постыдился к людям выйти, за то, что вправе, кто суд выстоял, к людям выходить, и кто суду тому клялся не вспоминать дел своих прошлых неправедных. И кто разумом дорогу себе прокладывал, и кто на паперти пел, и по клиросу читал, и скабрезных анекдотов не сказывал, и кто редко свары устраивал, и миром добивался. И кто на огонь не посылал проклятий своих, и дождю кто рта своего не подставлял, и кому волосы чужие ключом не становились к доле другого, и кого не видел я на кладбище, в могилах чужих роющихся. И кто про знания свои сам отвечал, и кто за годы, трудом скопленные деньги, не собирал на похороны, а милостью своею раздавал, и кто спесивым не был, свадебное обещание сдержал, и чувствам не устраивал обмана, и по имени моему хулу не разносил. И кто радость приносил, и свет мой зажигал, и кому сомнения ведомы, но истина света пробивается. Тем я белые одежды сразу надеваю.
Невинно убиенные тоже собираются отдельно, и все погибшие, и утонувшие, и раздавленные, и головы потерявшие, и разум. Таких я сам светлыми пеленами окутываю. И светлыми покрывалами закрываю, и члены их собираю, и волосы, и руки, и ноги, и черные ссадины водой окропляю, и все мысли снова в головы вкладываю. Окутываю пеленами младенцев умерших, и ангелами сразу в небо отправляю. И собираю, кому пожар ткань и тело спалил, и кого рыбы выели, и кого звери растерзали, и кому птицы глаза выклевали. И собираю, и складываю, и вспоминаю, и посту оставляю. И где раны нанесены, миро капаю, и где пули раздробили, смазываю, и где в рот прострелено, наливаю. И зубы собираю, и щетины, и вспоминаю, и записываю, того что каждый мне - сын и дочь.
По тем нечистым, кто смерть причинил, одеваю одежды черные, и на головы черные метки ставлю, чтобы в пропасти их не поставили, а на гонения ссылали. И по миру им не ходить, и правителями не быть, и вонючее пространство их выпаривать станет, и черным поглощением дни закончат свои.
Какой судьбой кто умрет, про то свет сообщает. У многих то записано, и означено у многих, но не у всех. И кто постиг свое место смерти, и кто понял, с каким концом придет, и чем свой последний узел свяжет, тем род свет отправляет на продление, оттого что смерть тоже заслужить надо. И по плану моему те уходят, кого род освобождает от несчастий, либо рода другие отмщения требуют, либо кого заковывают за зверства, и кто смертью умереть не достоин. Того, что смерть людская, то не смерть, а освобождение от кармы этого прихода. И когда уходят старые, жизнь прожившие до срока своего, отпускайте их с молитвами и последним приветом. Так им сам бог устроил, чтобы жизнь свою по правилу окончить.
И кто остаток жизни в нищете проживает, то не кара, а спасение для тех, кто на путь последний чистым и свободным выход свой осуществляет. И правило мое, что не имей ничего перед смертью своей, ничего, кроме имени моего на устах, кроме молитвы и колокольного звона. И по папертям кто стоит, то не стыд, а привет мне. И кто суму одевает, то не срам, а поучение остающимся. И в руку протянутую опусти, потому как все монетки твои сосчитаны будут, и в золотые колечки переплавлены, которыми своих потомков украсишь, и семьи детей своих сохранишь. Опускай в ту руку, где силы оставлены, где сыти нет, и где праведные слезы видишь. А те, кто под нищего работает, тот после на семь поколений будут нищими - раз то нравится.
Откроются ворота собирателям костей тех, кто с поля бранного не вернулся - это помощь мне. И страдания чужие кому спать не дают, и слеза сочувствия с кого скатывается, и кто по лесу ветки не срывает. От каждой слезинки, другому подаренной, меньше слез тебе выплакать придется. Не жалей слез своих и сочувствий - тем и тебе оплачено будет. Горы не станут на пути твоем, и моря не разольются, если плач твой о другом страдальце был, о страданиях чужих горевал.
Купели моей не оставлю никому, кто руки свои замарал смертью чужой, либо воровством, либо обманом злобным, и кто сумы крал, и кто денег не доплачивал. Опостылевшие скоро все развод получат, и место лучшее найдут. И вора, и обманщика на оброк поставлю. И сулят все деньги украденные камнями на голову его и потомков его возвратиться. Имя мое стоит при этом.
И праведники, сиротам кто дом свой оставил, и папы, кому свет в окошке дети их были, и мамы, детей своих по приютам не раздавшие, и гости, кто хозяев не обкрадывали, и родственники, кто деньги не делили и имущества не растаскивали, и друг у друга не выхватывали. И кто соглашался на суд, и кто соглашался на разум, те так же белыми одеждами покрыты будут.
От одежд тех белых смываются грехи, в них в купель спускаются, и там смываются. И по именам читаются, и по именам расставляются. И когда род встречает, - того свои омывают, кого святые,- тех святые полоскают. И каждому встречающий есть, и каждому спасение готовится. От одежд тех люди постепенно освобождаются, по мере того, как смывается, тело освобождается, и светящаяся одежда на них возникает, и свет испускается. И соглашаюсь, что время пришло на суд выставляться. И по свитку прочитано все будет и проверено, и поставлено. И на суде чаша переворачивается, и кому в новый поход отправляться, кому свет иной путь ставит, все там решается.
От тех, кому рода не выставлено, святые свой канал протягивают - и то честь и счастье. И кому пара не выделила, тому канал я святой вплетаю, и кому отец неродной свой кокон не передал, я свой канал вплетаю, и кому мать не дала, я свой вплетаю. И кто сам отказался от рода, я свет специально не даю, чтобы доказал, что более достоин новой нити, чем предшественники его - и то не наказание, а проверка. Докажет, что смог всему противостоять один, то в следующем приходе нить свою вплетаю.
