***
   
    Но президентом будет такой как ныне русский президент. Будет такой, какой и ныне, хороший. Дела его приняты, и сан ему назначен, и отечество ему оставлено, и города расти будут, и поля засеваться, а мир восстановлен. Какой мерой намерял я ему, такой и вам намеряю.
    Не торопитесь копить, не торопитесь раздавать. Земля смывает с себя пустое, покрывается полным, заполняется человеческим, удаляет бесово и постигает божие. Таким и увидит вас господен лик. Принимайте долю, как долю святого стяга. Стяга с ликом и рукой правою, в руке меч. Меч ни скорби, ни пламени не принесет, а полынь срубит. И на меня очи свои возведя, дорогу правильную поставили к моему дому. Шаг еще не пройден, а с миром и веткою олеандровой, и оливковой, миртовой и деревом тополиным принесу весть, что окончилось время лживое и ленивое. И моря переполнены, и реки забиты.
    А мести ни я, ни рать моя вам не принесет. Говорю, ни я, ни рать моя, мести не принесет. За родину принимайте родину сыновей, которым свою землю оставляете. За родину родину сыновей принимайте. Никому не советую, никого не наставляю.
    Семьи умножатся, дети состарятся, и внукам мир достанется в наследство, и грехи рода вашего я прощаю. Перелита чаша, и восстановлено равновесие. Постесняйся снова помои в чашу ту наливать. Льется на голову вам благость моя. Придет и сюда желанное счастье. Кому я свою благость посылаю, тому и счастье даю.
    К моей сечи я назначил другие народы. К сечи я назначил другие народы. Имя им - сербы. Сербы к сечи назначены, потому как роды свои не потеряли, но меня позабыли. Потому, не встают с кроватей, не помолившись, но лба перекрестивши, снова допускают тиранию. И где мне понять, на кого падет булава моя, когда и руку опустить ненакого, чтобы погладить, и речью обратиться, чтобы услышали. Сербам я уготовил сечу. Сечь на то, что раны свои не залечивши, себя в тиранию погружают, и реки крови себе собирают. Ни меня и ни мать, но свет себе закрывают горем чужим. Так и я закрою.
    Одинаково с ними закрою Молдавию и Румынию, тому как грехи стоят в головах и планах. И горе скоро отвести от них не сумею. По делам и по вере назначу. Тирана не признаю, и рода не сохраню. Полетят головы с плах. Таким и такой стану жизнь их делать
    Украина спит, как спит петух перед рассветом. Спит, как петух, голову свесивши. Наступает рассвет, как запоет петух, а корма-то нет. Говорю, запоет петух, а корма нет. Доведу до неба свою непутевую дочь. С коротким крем меня долгом, пред другими долги есть.
    Не принимай себя за приемыша у господа своего, не принимай себя за дитя. Не собирай таланты, которым таланту нет. Доверяй матери своей и отцу своему. Погуляла - пора и с усами посоветоваться. Не тем ты занята. С усами посоветуйся. А меня слышит, да только не слушает, понимает, да не принимает, замирает, да не боится. А верив, не судит. Говорю, переждете не бурю, но пусто будет в амбарах, коли не готовы амбары.
    Только против нее ни я, ни мать моя сердиться не могут. Руки мы протягиваем и сыпем. Так руки свои подставьте, чтобы самим к рукам упало. Людям перевода нет, перевод рукам есть. Так я поставил, украинцу должно сеять. Так сам я поставил. И голоду не быть, роды не переводятся, головы не поглупеют, а сыть наступает, когда сеют и полют, и убирают, говорю. Как поставил так и впредь будет - сейте и пожнете.
    Болгару я семьи увеличу, и плат мой накину. А роз они не растят и винограда не жмут. Кем роза та вырвана и лоза сломана? Сам им говорю - розу и лозу приживи. Пусть вино и масло капают, и семьи растут. Нет в вас злобы. Ни злоба, ни горе не ждут тебя. До дитей и матерей поставь заботу, а то мало вас станет. Не болей и не потеряешь. От меня самое слово доброе. Болгарию надежно спрячу от непогоды.
    Так и венграм сделаю. Потеть не будут, а поле устроят, а молока надоят, и черешню вырастят. Да поспеет та черешня, и простятся грехи венграм совершенно.
    Добрее стану к поляку. Поляку не должно воровать, не должно ссориться, и не должно по погостам плеваться. Поляку я честность предлагаю и справедливость. Честность и справедливость поляку предлагаю. Государству я право дам, право и привилегию. А при том, и товару смелость продаваться не нужна, коли товар хорош. Горя полякам не ставлю, чеху не ставлю.
    А только чеху ставлю мелочность в вину и противление порядку. Самоделанию не противься. Самоделанию перестань противиться. Ходит девка за парнем, парень упирается. Девка, парня не тяни, пусть сам увивается.
    В Литву деньги потекут, если покается. Покаяние даю на Литву. Нас делает чище покаяние. Потом не стану на Литву напирать. Покается, так и приму. К потерям пусть не готовится, а против будет - так сама увидит.
    Латыш читает, а букв не знает. И поступает не по писанному, а по подсказанному. К уху своему прислонись, и уху своему доверься. Грядет на латыша. Смету с пути. Все воспитаны и с уважением говорят, а драться станут, коли по телу какому заденут. Воспитаны - так извинитесь, уважаемы - так поклонитесь, надежны - так подтвердите, обязаны - так ответьте. А нет -так не упрекайте. Кум кума винит, потому что супруги не понравились, а супруги рады бы, да кумы сварятся. День латышу короткий будет, а ночь длинная. Свары сварами и обернутся.
    Это эстонцам я сам по желанию своему дам мирское созидание и мирское успокоение, и мирское чувство, потому как у эстонца на меня нет противления. Потому как по богу живут, и по богу отдыхать будут. Говорю, эстонец отдыхать будет.
    Белорус так и сидит, как сидел, - по сторонам глядит- не наглядится. Как соседи живут, не приглянулось. По?том работать устал, а полню я тебя. И не так как другие живет, а только не стану я неволить. Пусть не серчает. Привету ее рад. Я постепенно, как белорус думает, так и делает, - с вами. Думать и с вами работать не стану, а только нет на белоруса у меня наказания, и греха нет.
    По месту мокрому и по месту сухому прыгать Франция будет, тому что водой топить ее буду. Прыгай - не прыгай, а топить тебя буду. А буду, что меня числишь не в сердце своем, и не в голове. Сама работать не хочет, и семью не блюдет. Сама передает свое, и мне то не нравится. Давай, да не все, помогай да не собой, считай да не франки, познавай, да не любовниц. А королям своим признание сделай, что при королях-то и то споров меньше было. Догадаешься, что за загадки, топить перестану.
    А пожарить испанцев буду, тому, как расписку я взял, что моими ушами будут, а связи не чувствую, и глазами незрячи, и спеси набавилось, и протесту. И рядом страна тоже не чувствует. При имени нет бога, при имени нет святости. И при маврах порядок соблюдали. А мавра я не гоню, потому как мавр испанцу брат, а не враг. По старой тропинке ходят друг к другу. Мавра я не трогаю, по терпению испанца не наказываю, до прихода моего не караю, а только пламя мое как знак пусть принимают. Так я не долго палить буду, и ту, что рядом не долго.
    Немцу какой прок, что растет не в ту сторону пузо - видеть мешает. Не хочет немец сам работать, не думает что и ему по?том лоб как платком покрою. Доколи на чужих спинах ездить будет немец? До тех пор и признавать его не буду. Слезь и ступай на поле. Спишь, пока сам себя не разбудишь. Второго раза я тебя не прощу. Как семьи твои перепорчу, так и землю твою раздам. Угомонишься ли, немец? Потом себя, как еврей не сосчитаешь, по свету ходить будешь. Принимай, коли так наработал.
    Дания, сказочка моя светлая, расти и величайся. Принимаешь у себя и правильно распределяешь. До ума своего сама дошла, постигла сама все. Расти и развивайся, а женщин я красивых рожать тебе буду.
    Так и маленькой Исландии я скажу. Розой на поле моем будет Исландия, и розой красной благоуханной. А света ее я увижу.
    День у Финляндии короток, но ярок. Огня моего не жалею, и спасибо скажу, что так устроилась. Право, не ожидал. Цвети и теплей, и расцветай.
    Швецией я недоволен, как и Бельгией недоволен. Неярок свет и хиреет страна. Плата не стало, и чувства угасли, и зрение притупилось. Постарела Бельгия, а ведь я ее выделял, и Швецию выделял. Разумом отличались, а ни бедностью, ни горем не кичились, а ставили себя высоко, а правились красиво. Добрый к вам и людям вашим.
    Почему только Бельгия исчезает? Не пойму, куда исчезает Бельгия. Кому такое выпадает, тому я сам не стану помогать. Роди и размножай племя свое. И чужое, что принимаешь, не притесняй, а роди и приумножай свое, как и Швеция. Дни стали короче, и счет им мал.
    Помни обо мне, малый остров, остров отдельный. Помни и содрогайся. Поглощу тебя, как разверзнусь. Пламенем сожгу, никого не пощажу - ни правого, ни левого, ни семейного, ни одинокого. И гнева моего мера чертой подведена. До поры до времени не карал, а теперь карой суровой покараю.
    Одинаковой меры я не меряю никому, кто перестал слышать меня. Ждет остров тот непримиримый кара. При устоях моих непримиримый и по нраву злобный, и детям свет закрывающий, и меня забывающий, а еще я мор на него наведу, и глад, и метеорит на него направлю. Потому как сказано, так и сделано будет.
    Нет на земле народов греху отданных. Только люди неправедные у людей свет застилают. Тому, я сладкопевцев лживых и болтунов срамных, кто рта своего поганого закрыть не успевает прежде чем выдавит мерзость из рта своего, изведу и пространством черным поглощу. Нет ему дороги в чертоги небесные, и нет им прощения моего.
    На кого ты оставила меня, золотая империя Италия, на кого променяла? Кому святость свою вручила? Забвение самое последнее мне ты оставила. Принимала, ублажала, а только последние праведные ушли, как ушла и помощь твоя. Где мне искать к тебе дорогу снова, и где песня твоя звенящая? Cобери свою силу, собери свои ряды, подними стяг мой и достань до меня. Я на порядок тебя поставил служить и на спасение. Тщится, а не постигает, какому богу служит Италия, на кого возлагает, и кому присягает.
   "Распни!" - кричать скоро будет, потому как приятности нет и принятие забыто. Дополнишь чашу свою, так потоплю
    Греции скоро потоп отправлю, тому как храмы свои не правильно содержит, и к храмам уважения нет. И поставить храмы требую, и возвести стены, и для красоты освятить, и для святости. И помощь моя будет, потому как красотой я Грецию назначил, красотой и правлением правильным. Пламенем жечь не стану, а водой потоплю, за то, что света стало мало, красоты и принятия нет.
    Два острова назначил при пределах моих стражами. И Кипру разделения не даю. Не дам Кипру разделения. И святого места не осквернят, тому как разобью, коли мира не увижу.
    Нет на турка у меня греха, нет, тому как редко, чтобы народ такой сам себя так содержал. Своего таланта еще не знает Турция. Скоро узнает. Придет такой талант, что и святые ему поклонятся. Достойного дам Турции и праведного.
    Родос на счастье оставляю. Цвети и наполняйся, Родос, остров малый и простой. Говорю, Родос на счастье ставлю. Пленником не будет Родос.
    Где матери дом мой и Палестину направлю на подлинное совмещение. Подлинное совмещение направлю Палестине. По многим горе Палестину не оставляет, по многим и Израиль. Забыта песня Соломона и гора Сион не свят. Более горе капает вместо мирро с пальцев народа моего.
    С каким таким домом оставлен я, что и храму моему я посторонний. Переставить его не могу я, и не стану. Потери все оставлю тому, кто сам на голову свою накликал. Не правь как узурпатор, не бери чужого, не заставляй бедного, не гони убогого. За право силы - нет права такого у меня, нет и не будет. Говорю, нет права силы у меня. Сказываю, что ставленником моим будет работник усердный, нравом праведный и сердцем миролюбив. Из рода Фалеха назначаю ставленником своим на Израиль.
    Палестину не тронь. Не тронь маленькую, гонимую и всеми оставленную. Не бери чужого, не требуй у малого, не гордись, не зловредничай, не крепи руку свою, не угождай, не насилуй, не убивай. Говорю, не убивай. Не собирай камня на голову свою, не растлевай и себе не ищи врагов. До бога недалеко, и до семени твоего доберусь.
    Перемены ждут Южную Америку. Крови напрасной проливать станут. Не право его так делать, и не право ставленника моего изгонять. Говорю, не право ставленника моего изгонять, и не право крови проливать. Дорога на великое назначена Южной Америке. Сила ее растет и ум крепнет. Гордится ею буду.
    Особенно меня радует Бразилия. Бразилия строится и расцветает. До имени моего я касаюсь, и свет свой вижу. До темени моего касаюсь и на платье свое смотрю. Гора моя на меня поставлена. Тому и радуется сердце мое.
    И плачет слезами Боливия. По телу Боливия всегда ползает. Потери ждут Боливию. Не стремись к жизни легкой, не признавай себя глупой, не растлевайся и не завидуй. И Боливии придет радость. Поставлю на Боливию семью своего помазанника. Семью помазанника своего русского поставлю. Говорю, поставлю на Боливию русского.
    Колумбии время уходит. Уходит время Колумбии, тому как ни стране, ни мне не дадено счета на кровь. Направлю пламя на Колумбию. Пока всю не выжгу, счастья не дам.
    Римом вторым себя возомнила Куба. Куба не сама живет, а ждет. Старого выбора ей не оставляю. Со старым Кубе уже не сжиться. Ходит дитя по свету - мается, когда дед впустит - опасается. Цель Кубы - круг, а на куб я ей цвета не поставлю. Круг, говорю для Кубы, а не куб.
    Сальвадор считает дни. Править будет другой, кому сам назначу. Имя его будет родительское, имя Родриго. Так назову, как сам назначу: Родриго, Родригес - либо так, либо эдак.
    Никарагуа расцветет. Никарагуа работает и работать будет. По примеру свет зажигает. Говорю, расцвет Никарагуа ждет.
    Доброй долей я Аргентину отведу. Приму к себе и награжу. Просто и примерно - так и надо устраивать свое имя. На Аргентину нет у меня греха и нет наказания. Спорт будет у нее, как у Бразилии, высоким. Говорю, как у Бразилии спорт будет высоким.
    Трясти буду Армянское нагорье. Опять буду трясти. Счет потерям назначу в тридцать тысяч человек. Тридцать тысяч назначу счет потерям на Армянском нагорье. Против Армении не стану, но меня так устраивает сила. Земная кора надвигается. Так не я, так Земля поставила.
    И третью страну - о Парагвае скажу. Крепкое хозяйство и приятная жизнь.
    Уругвай света моего направленного увидит. Дам Уругваю талант, которого не было в нем. Греметь не стану на Уругвай, честить не смогу, таланту своему дорогу откройте.
    И доля Перу назначена - процветание долгое и ровное. Процветание, согласно праву и мере.
    Тку нить я Мексике. Как-то не так стоит. Пора подвинуть. Мексика не так стоит, подвину немного, чтобы не о мирском беспокоилась, а как мне быть полезной, и рвение на труд направляла, а не на разглядывание чужих заборов.
    Стране по названию Чили, кровью омытой, я дал согласие. Но придет еще один, и опять согласия не станет. Да что я о них беспокоюсь - не угомонятся, я их на попятное поверну. Чем оплачена их весна - не знают. Помазанника моего крови я не прощаю, да до того не караю. Сосчитаю все - потом решу.
    Дитем малым, дитем неразумным себя и надежным (про добро ее знаю) ставит Коста-Рика, волшебный цветок и работница. Неоплатным долгом для тебя будет милость моя, и доля твоя счастливая. Как и Пуэрто-Рико, я к процветанию назначу.
    Доберусь до Венесуэлы - так и спутает свои нити. Роды становятся врагами, и пламя мое ждет Венесуэлу. Как помазанника моего не хотят, запрещу решать. Огнем заставлю его решать головой. Так и будет. Так и ставлено на Венесуэлу.
    Остается Перу и с другой стороны страны мелкие. Придется попотеть и по другим не признавать себя хуже. Роды пусть крепятся, появляются пусть достойные и скромные.
    Построю я светелку свою на другом конце в самой долине красной, и поставлю в Новой Зеландии. Горой своей изберу, облака в самом доме, отдельной горе я дом свой поставлю, и к родине касаться буду оттуда.
    Ждет река слез - Муррей под названием, с ума сходить будут австралийцы. Чем такое - лучше им и о своей малой стране подумать. На Австралию свара идет. Свара и перемены. Австралия окажется подтоплена. О потопе я говорю, как о трещине посреди Австралии. Движется она так, что не остановишь, в самую глубину направилась, к пропасти. Спасти ее должен в повороте центр новый, спасти поворот новый может.
    Индия назначена на раскол. Как одеяло лоскутное растаскивают плащ мой прекрасный. Соперников я разведу до поры, и меч оставлю, доколе не успокоятся. К морю ходят, а слез своих не считают. Разойдется на лоскуты Индия - не так, так эдак разорвут.
    Длань моя на Китай легла. Чем раньше встают, тем больше куют, а спать не годится, когда крыша худится. Спаси и сохрани Китай, мать.
    Отдельно о Вьетнаме дам речь. Страна неузнаваемая и страна небывалая. Как гриб полез - так и полезет. Кровью своей пролитой удобрена земля. Нет греха на нее и смыта вся. Не так скоро, но быстрее развиваться будет.
    Глаза мои на Камбоджу. Только дивлюсь, куда все делись. Куда людей посыпали? Пощадили ли деток, или рубашку не додали кому. Камбоджа света белого не взвидет, коли так с ней. Остуда моя на нее и холод.
    Счастье и право даю новой стране, которую назову Корея. Новой и счастливой Корее я долю даю добрую и счастливую. Главное, что соединится она со своею половиной, и меня не забудет. Придет, спасение в ней мое. И то долго будет, пока Япония на нее не нападет, и отрежет с нее кусок. Время тому не вышло, как ставлю, да только и я смотреть буду, как смелостью своею они к победе придут сами. И Японию светом своим прожгут. Как и свет мой, солнцу откроются, и дверь по ступенькам открывать будут. Щель уже открыта, и скоро оттуда пойдет свет на север и на восток. Да плат на нее я накину.
    Дальний Восток останется русским, а острова на свободную зону переведены. Да только заповедником им лучше быть. Старым мехом новую шубу не латают, так и я повел. Не латают старую шубу новым мехом, когда и от шубы-то ничего не осталось. Спи спокойно, остров Итуруп и остров Шикотан - до границы недалеко, но и не вплавь переплыть.
    Крыму я дам рассвет и такую устрою вотчину, что и мне там не грех отдохнуть. Нет свары на Крым, нет свары на Севастополь, нет свары на другое. Коли нет свары, так и я добром повернусь. На отца да на мать мир направлю.
    Сватом своим я Казахстан позову. И Душанбе не отдам афганцам. На то и реку святую там пролил. Не дам таджика соседу в пустое, не отдам в отребье превращать. Тому как смирен и полезен мне таджик, и тем ему платить буду. Наставлю и приму для счастья. И трясти не буду.
    До Мекки путь короткий, если есть в душе святость. И по нраву моему те, кому свет в голове, и в руках судьба. Отплачу татару и башкиру, оплачу счастливой долей, головой крепкой и разумом сильным. На татаров дом поставлю и крепко привяжу, чтобы и им смесь давала гениев. Дам я татарам гения, о том увидят все. Нового гения дам татарам.
    И гуцулам дам гения на пример, на строительство направленного. Имя его как у гуцула будет.
    Дрема на чуваша напала. Так, скоро попотев, себе одежку новую справят.
    И мордву на спорт направлю.
    О крепкой республике Коми одно скажу: не лукавь, не предавай, не ругайся и не целься. На супруга не ври, на свекровь не плюй, на гонца не чихай, а на горницу - не пачкай. Согласишься, так я тебе теплом и весной спальню украшу, детишек выращу и грамоте обучу. Загорать будете весной, а осенью листья сметать. Дам весну теплую и лето жаркое, говорю. Тепло будет в Коми.
    С северным оленем и людьми оленьими я и не стану наставлять. Как то жизнь им нравится, так пусть и живут. Мне на них и сказывать неудобно, тому как детям своим они про меня все сами сказали.