Письмо 14
ФОЛИАНТ ПАРАЦЕЛЬСА
Недавно и попросил моего Учителя показать мне архивы, где могли бы
записываться наблюдения живших здесь, если такой архив существует. Он сказал:
"Вы были большим любителем книг на земле. Пойдемте".
Мы вошли в большое здание, подобное библиотеке, и у меня захватило дух от
удивления. Меня поразила не архитектура здания, а количество книг и рукописей.
Их, должно быть, было много миллионов.
Я спросил Учителя, все ли книги здесь. Он улыбнулся и сказал: "Неужели вам
все еще мало? Вы можете выбрать все, что хотите".
Я спросил, как расположены книги — по предметам или иначе?
"Здесь есть определенный порядок, — ответил он. — Какую хотите вы?"
Я сказал, что хотел бы видеть книги, в которых записаны наблюдения над этой,
все еще мало знакомой для меня страной.
Тогда он взял с полки объемистый том. Он был напечатан крупным черным
шрифтом.
"Кто написал эту книгу?" — спросил я у него.
"Здесь есть подпись".
Я посмотрел в конце книги и увидел подпись, которую употреблял Парацельс.
"Когда он написал это?"
"Вскоре после переселения сюда. Это было написано между жизнью Парацельса на
земле и его следующим воплощением".
Книга, которую я раскрыл, представляла собой трактат о духах человеческих,
ангельских и элементальных. Она начиналась с определения человеческого духа, как
духа, имевшего опыт жизни в человеческой форме; а элементальный дух определялся
как более или менее развитое самосознание, не имевшее еще такого опыта.
Затем автор определял ангела, как дух высокой ступени, который не имел,
вероятно, и в будущем не будет иметь таких переживаний в материи. Затем, он
утверждал, что ангельские души разделяются на две резко отличающиеся группы —
небесные и преисподние; первые принадлежат к тем ангелам, которые работали в
гармонии с законами Бога, последние — к тем, которые работали против этой
гармонии. Он говорит, что каждый из этих отделов необходим для существования
другого; что если бы все были добрые, то вселенная прекратила бы свое
существование; что и само добро перестало бы быть за отсутствием своей
противоположности — зла.
Он утверждает, что в архивах царства ангелов есть указание, что добрый ангел
сделался злым, а злой ангел сделался добрым, но что это были редкие случаи.
Далее он предупреждает те души, которые будут пребывать в той области, где он
это писал, и в которой я нахожусь в настоящее время, чтобы они не вступали в
сношение со злыми духами. Он заявляет, что в более тонких формах здешней жизни
больше соблазнов, чем в жизни земной; что сам он был неоднократно осаждаем злыми
ангелами, убеждавшими его соединиться с ними, и что их аргументы были иногда
чрезвычайно благовидны.
Он продолжает, что во время своей неземной жизни имел частые общения с
духами; и добрыми, и злыми; но что пока он был на земле, он никогда — насколько
ему известно — не беседовал с ангелом из породы злых.
Он указывает своему читателю, что есть только один способ для определения,
принадлежит ли существо здешнего тонкого мира к ангелам, или же только к
человеческим или элементальным духам; отличить ангела можно только по большой
силе сияния, окружающего его. Он говорит, что и добрые, и злые ангелы окружены
чрезвычайным сиянием; но что между ними есть разница, заметная при первом же
взгляде на их лица; что глаза небесных ангелов пылают любовью и разумом, тогда
как смотреть в глаза ангелов преисподней чрезвычайно тяжело.
Он говорит еще, что для ангела тьмы возможно ввести в заблуждение смертного
человека, явившись перед ним под видом ангела света; но что такой обман
невозможен по отношению души, освободившейся от своего смертного тела.
Возможно, что я скажу еще более об этом в другой раз, а теперь я должен
отдохнуть.
