ПУТЕШЕСТВИЯ С АНГЕЛОМ

Письмо 41

ПУТЕШЕСТВИЯ С АНГЕЛОМ

   Я уже говорил вам о том, кого я назвал Прекрасным Существом; его местожительство — вся вселенная, его избранные товарищи — все человечество и все чины ангелов, игры его — года и столетия.
   Не знаю, по какой причине, но Прекрасное Существо было очень милостиво ко мне и к моим усилиям приобрести знание и показало мне многое, чего я бы иначе не увидел.
   Когда руководителем путешествий по планете является ангел путник оказывается в особенно благоприятных условиях. Рекомендательные письма к великим мира сего — ничто по сравнению с такой рекомендацией, ибо с его помощью я смотрю в души всех существ, а мои посещения человеческих домов не ограничиваются гостиной. Прекрасное Существо имеет доступ всюду.
   Приходило ли вам когда-нибудь в голову, проснувшись после прекрасного сновидения, что ангел, может быть, поцеловал вас во время сна? Я видел такие вещи.
   О, не бойтесь давать свободу вашему воображению! Самые необыкновенные вещи в то же время и самые истинные; банальные вещи почти все лживы. Когда большая мысль поднимает вас на своих крыльях, не старайтесь удерживаться на твердой земле. Отпускайте себя. Кто отдается высокому вдохновению и имеет смелость верить в свое видение, тот сам может увидеть Прекрасное Существо лицом к лицу, как видел его я. Когда несешься в пространстве, зрение становится острым. И если сумеешь подняться достаточно быстро, можно увидать непостижимое.
   Недавно я размышлял над семенем цветка, ибо нет ничего столь малого, что бы не вмещало в себя целый мир. Я погрузился в думы над семечком и забавлялся тем, что следил за его историей, поколение за поколением, до самого источника, на заре времени. Забавное выражение "на заре времен", ибо время имело столько рассветов и столько закатов, не проявляя никакого признака утомления.
   Я проследил генеалогию семечка до того времени, когда пещерный человек забывал о своих вечных поединках, чтобы насладиться ароматом пра-прародителя цветка; в то время мне послышался тихий музыкальный смех с левой стороны, и нечто легкое и воздушное, как крыло бабочки, коснулось моей левой щеки.
   Я обернулся, чтобы посмотреть, но в это время — быстро, как порхание ветерка, — раздался тот же музыкальный смех с другой стороны, и другое нежное крыло коснулось моей правой щеки. А затем, что-то вроде покрова спустилось на мои глаза, и светлый голос пропел: "Отгадай, кто!".
   Я весь трепетал от восторга, участвуя в этой божественной игре, и ответил:
   — Может быть, та фея, которая заставляет слепых детей земли грезить о цветах невидимого пространства?
   — Как ты узнал меня? — смеялось Прекрасное Существо, снимая покров с моих глаз. — Я и есть та фея. Ты, наверно, подсматривал, когда я дотрагивалась до глаз слепых младенцев. Хочешь пойти со мной и посмотреть, как я его делаю?
   И мы понеслись на самый необычный вечерний обход, какой только можно себе представить.
   Мы начали с дома одного из моих друзей; вся семья собралась в столовой за ужином. Никто не видел — нас, кроме кошки, которая начала громко мурлыкать и выгибаться. Весьма вероятно, что будь я один, она бы испугалась меня; но кто — даже кошка — может бояться Прекрасного Существа?
   Внезапно один из детей поднял голову и спросил: — Отчего нынче молоко такое вкусное? — Другой, маленький, опустил головку на стол и закрыл глаза. Мать хотела растолкать его, но Прекрасное Существо набросило покров на ее глаза, и она не тронулась с места.
   Я мог видеть, как перед внутренними глазами заснувшего ребенка Прекрасное Существо развернуло волшебную сказку. Но вскоре ребенок вздрогнул и широко раскрыл глаза.
   — Я видел, — сказал он, (он назвал мое имя), — стоил вон там и улыбался, а с ним был ангел.
   — Уйдем, — шепнуло Прекрасное Существо, — от спящих детей ничто не может быть скрыто.
   Мы понеслись по берегу реки, которая разделяет большой город на две части. Из открытого окна одного из домов, у самой реки, послышались звуки гитары и нежный, женский голос пел:

"Когда другие уста и другие сердца
Поведают тебе свою повесть любви...
Тогда ты вспомнишь меня —
Ты вспомнишь меня".

   Прекрасное Существо дотронулось до меня и шепнуло:
   — Когда жизнь бывает так нежна для этих смертных, она становится волшебной книгой для меня.
   — И все же ты сама никогда не испытала человеческой жизни?
   — Наоборот, я испытываю ее ежедневно; но я только прикасаюсь к ней и спешу дальше. Если бы я приобщилась к ней, может быть, я не смогла бы оторваться и нестись дальше.
   Слушая эти слова, я невольно воскликнул:
   — Боюсь, что Ты из всего делаешь божественную игру!
   — Тише, — засмеялось Прекрасное Существо, — тот, кто боится чего бы то ни было, потеряет меня в тумане своих страхов.
   Оно было при этом так непреодолимо прекрасно, что я воскликнул:
   Но кто же Ты? Что Ты такое?
   — Не сказал ли ты сам, что я — та фея, которая заставляет слепых детей земли грезить о покрытых цветами пространствах?
   — Я люблю Тебя непонятной любовью, — ответил я.
   — Каждая любовь непонятна. Но давай поднимемся на вершину виденья. Когда ты очень устанешь, схватись за мой развевающийся покров, я подожду тебя, пока ты отдохнешь.
   Странные вещи видели мы в ту ночь. Мы стояли над кратером действующего вулкана и смотрели, как танцуют духи огня. Вы думаете, что саламандры видимы только для невоздержанных поэтов? Они так же реальны для себя самих и для тех, которые их видят как... как кучера на омнибусах лондонских улиц.
   Реальное и Нереальное! Прекрасное Существо изменило все мои идеи относительно всей вселенной. Желал бы я знать, буду ли я, вернувшись на землю, помнить все виденные мною чудеса? Возможно, что если я буду вспоминать яснее, но не вполне, я буду поэтом в моей следующей жизни.
   Какое это чудное приключение — выбрасывание своей ладьи на вздымающееся море возрождения!
   Но вы можете подумать, если мое настроение отражается в вас, что я впал во второе детство? Так оно и есть — мое второе детство в так называемое невидимой области.
   Когда во время моего странствования с Прекрасным Существом мои глаза утомились от всей красоты, которую я видел, я был приведен моим очаровательным товарищем к таким сценам земли, которые будь я в одиночестве — вызвали бы во мне большую грусть. Но нельзя быть грустным, когда вблизи от вас Прекрасное Существо. В этом его очарование; быть в его присутствии — значит вкушать радости бессмертной жизни.
   Мы смотрели вместе на ночной разгул в том месте, которое вы на земле называете вертепом порока. Был ли я возмущен? Нисколько. Я наблюдал за потехами этих крошечных человеческих существ, как ученый наблюдает за движением бактерий в капле воды. Мне казалось, что я смотрю на все это с точки зрения звезд. Я не решился сказать: с точки зрения Бога, для которого большое и малое одно и то же; сравнение со звездами вернее, ибо, как можем мы судить о том, как видит Бог, — если только мы не подразумеваем под этим Бога внутри нас самих?
   Вы, читающие эти строки, когда вы перейдете сюда, вы будете многому удивляться. Малые вещи покажутся для вас большими, а большие — малыми, и все разместится на своем месте в картине бесконечного плана, в котором и ваши затруднения и все ваши мучения окажутся подробностями, неизбежными и прекрасными. Эта мысль возникла во мне, когда я странствовал от неба к земле, от красоты к безобразию, с моим лучезарным товарищем.
   Если бы я только мог найти слова, чтобы передать вам влияние Прекрасного Существа! Оно не похоже ни на что остальное во всей вселенной. Оно обманчиво, как лунный свет, и более нежно, чем нежность матери. Оно прекраснее самого прекрасного цветка, и в то же время может смотреть с улыбкой на безобразие. Оно чище, чем дыхание Океана, и в то же время не испытывает никакого ужаса перед нечистотой. Оно безыскусственно, как малое дитя, и в то же время мудрее древних богов; настоящее чудо противоречий, причудливый странник небес, любимец невидимых миров.