Письмо XIX
11 апреля 1915
Однажды ко мне пришел Ангел, которого мы называем Прекрасным Существом, ведя
за руку другого Ангела. Долгая дружба с этим необыкновенным Существом приучила
меня никогда не удивляться ничему из того, что Он делает. Я принимаю все его
причуды за проявления сознания, непохожего на мое собственное и более
совершенного, ведь очень многим из того, что мне удалось узнать за последние три
года, я обязан именно его немного эксцентричной, но очень нежной дружбе.
Как я уже говорил в своем предыдущем письме, этому Прекрасному Существу
(которое мы называем Ангелом за неимением лучшего термина) никогда не доводилось
жить на Земле в физической оболочке. Это Существо принадлежит к иному этапу
эволюции, нежели человек, и потому Его взгляды на человеческую жизнь имеют
исключительную ценность.
Подойдя ко мне, Он улыбнулся и подвел за руку другого, похожего на себя, но
еще меньше, чем Он сам, похожего обликом на человека.
Здесь, в небесных сферах можно услышать порою весьма нетрадиционные
представления; но Прекрасное Существо, наблюдавшее жизнь людей, иногда забавляет
меня восхитительным копированием обычаев смертных.
— Облаченный в розовое, — сказало Прекрасное Существо своему собрату-ангелу,
— позволь представить тебя моему другу "Х." , судье, недавно прибывшему с
планеты Земля. Безусловно, он не откажется стать твоим проводником по
территории, на которой сейчас творится история. Спрашивай его, о чем хочешь, и
он тебе ответит, если сможет. Он все еще не знает языка твоей далекой звезды, но
он может общаться с тобою мысленно, ведь самая грубая твоя оболочка — это тело
мысли.
Я сказал, что очень рад знакомству, и спросил, не хочет ли он увидеть поле
боя.
— Мне непонятно значение слов — "поле боя", — ответил он, — но я был бы не
прочь на это взглянуть.
Когда ты это увидишь, будешь понимать ещё меньше, — улыбнулось Прекрасное
Существо.
А было это как раз в тот день, когда противоборствующие силы во Франции и в
Бельгии необычайно активизировались в начале весенней кампании, и я повел двух
своих друзей на то место, откуда они могли бы наблюдать за битвой.
— Что эти существа внизу все время посылают друг другу? — спросил незнакомец
в розовом.
— Эти предметы мы называем снарядами, ответил я.
— Снарядами? — переспросил удивленный незнакомец.
— Прекрасное Существо ответило за меня.
— Снаряды — это особым образом устроенные дома, в которых наши братья из
великой бездны живут и развлекаются.
— Выражение удивления на лице незнакомца стало ещё более очевидным.
— Мой друг забывает, что вы не знаете языка Земли, в котором одно слово —
условный символ идеи — может обозначать две идеи, даже очень непохожих друг на
друга.
— Что это за предметы, которые те существа внизу посылают туда-сюда? —
повторил незнакомец.
Мне приходится переводить его речь на нормальный английский, чтобы она стала
понятной. Буквально же его вопрос звучал примерно так: "Предметы, которые
существа посылают друг другу?"
Благодаря долгому общению с Ангелами — как имеющими астральные тела, так и не
имеющими их — я научился понимать такую речь; и я ответил, стараясь переводить
привычные громоздкие словоформы на более простой язык идей:
— Предметы, которые существа под нами бросают друг другу, — это оболочки с
содержимым, которое обладает удивительной способностью разрушать формы других
объектов, разбрасывая их части во все стороны.
— Они так играют? — спросил незнакомец в розовом.
— Нет, — ответил я, — они воюют.
— Воюют?
Весь ужас, связанный в моем сознании с понятием "война", моя мысль передала
нашему гостю-ангелу, и его розовая вуаль побледнела от боли.
— Какое странное у меня возникло чувство, — сказал он, — знаете, если бы вас
не было здесь, друзья мои, я предпочел бы уйти отсюда.
— Это чувство, — ответил я, — симпатическое отражение моих собственных
эмоций, которые вызвали у меня мысли о войне.
— А что такое война?
— Ужасная страсть, которой предаются два противостоящих друг другу сообщества
душ. Благодаря этой страсти они подавляют в себе свою природную жалость и
начинают в больших количествах разрушать тела друг друга.
Вуаль незнакомца стала почти белой.
— И Бог допускает, чтобы творился весь этот ужас? — спросил он.
— Он допускает это на планете Земля.
В данном случае слово "Бог" нельзя воспринимать как точную передачу той идеи,
которую подразумевал Ангел в своем вопросе, но, видимо, мне придется
довольствоваться им. Подлинное значение этой идеи не передается никаким словом
ни одного из земных языков. Она подразумевает сочетание Любви, Времени и Цели,
возведенных в превосходную степень, и лучшего обозначения для неё, чем "Бог", я
подобрать не могу.
— Странная Звезда — Земля! — сказал Ангел.
— Обитатели этого мира часто говорят примерно то же самое, — ответил я. — Это
часть мудрости расы, унаследованной от их далеких предков, которые, впервые
попытавшись приспособить своё небесное сознание к суровым условиям этой звезды,
на которую их поместили для того, чтобы они учились, говорили друг другу:
"Странный мир".
— Значит, условия этой планеты вынуждают их творить перед нами этот ужас?
— Вовсе нет.
— Тогда для чего они это делают?
— Их заставляет сила привычки.
— Значит, когда-то это было необходимо?
— В очень далекие времена, — сказал я, — люди были более изолированы друг от
друга, чем сейчас, потому что на Земле перерождалось совсем немного людей, и
сияющий Архангел, ответственный за их обучение, научил их развивать в себе
мужество и находчивость и подчеркивать свое "я", устраивая единоборства друг с
другом.
— Но здесь, под нами миллионы существ! воскликнул Ангел, — и я вижу, как их
тела падают тысячами!
— Это они называют великой победой, — сказал я, — а один из их командиров
дает тем, кто убьет достаточно большое количество людей, маленькие железные
крестики.
— Железные крестики? Почему железные?
— Железо — металл Марса, — сказал я, — а Марс — их бог войны.
— А почему крест?
— Это символ их Христа.
— Это тот, который умер здесь, чтобы научить людей любить друг друга?
— Тот самый, — подтвердил я.
— Воистину, я готов согласиться с далекими предками этих людей, от которых
они унаследовали выражение "Странный мир".
— Может, подойдем поближе? — спросил я.
— Незнакомец заколебался, а затем сказал с терпеливой улыбкой:
— Мой друг, — он поглядел на Прекрасное Существо, — хочет, чтобы я кое-что
узнал об этой звезде. Я хочу спуститься ниже.
Мы спустились и оказались примерно в сотне футов над той полосой, которая
разделяла противников.
— Смотрите! — воскликнул незнакомец. Души отлетают от своих тел! Так вот в
чем цель этой затеи — освободить души от оков?
— Не совсем, — ответил я, — каждый из них предпочел бы видеть своего
противника в оковах; но поскольку практически это сделать почти нереально, они
избирают противоположное.
Незнакомец выглядел еще более изумленным.
— Мой друг, — объяснило Прекрасное Существо, — из тех сфер, где Закон
противоположностей не действует.
— Ты никогда не брал меня туда с собой во время наших странствий! —
воскликнул я.
— Конечно нет, ты слишком привязан к Закону противоположностей.
Это была наша старая шутка — моя и Прекрасного Существа.
— Посмотри! — прервал меня незнакомец, — одна душа направляется к нам.
Я пошел вперед, чтобы поприветствовать новоприбывшего. Это был немецкий
офицер.
— Добро пожаловать, — сказал я, но он, похоже, не понял меня. Лицо его
астрального тела было перекошено. Очевидно, ему пришлось принять мучительную
смерть.
Иногда мне кажется, что Прекрасное Существо знает все земные языки; и хотя
его природа настолько чиста, что лишь немногие на Земле способны понять его,
когда душа покидает тело, она начинает понимать речь Прекрасного Существа, если,
конечно, в её природе есть то, что способно улавливать высшие вибрации, делающие
жизнь этого Ангела столь насыщенной и удивительной.
— Добро пожаловать, — сказало душе Прекрасное Существо на языке её родины.
— Где я? — спросила удивленная душа.
— В мире, который над Землей, — ответило Прекрасное Существо.
— Так значит...
— Это значит, что ваше имя будет занесено в списки погибших.
— Значит, это все-таки случилось!
— Да.
— Но я всегда боялся смерти.
— Как видите, ее незачем бояться.
— А где кайзер?
— В своем штабе.
— Я смогу доложить ему?
— Если хотите.
И мы отправились дальше на восток — медленно, потому что новоосвобожденная
душа ещё не знала, что расстояние на самом деле ничего не значит.
Мы увидели Главнокомандующего сидящим за столом и разглядывающим какую-то
карту. Его лицо было изможденным и осунувшимся.
— Вот, — сказал я незнакомцу, — тот человек, которого весь мир за пределами
его страны считает виновником этой великой войны.
Незнакомец (и вместе с ним душа) приблизились к Главнокомандующему, чтобы
прочесть его мысли. Я передаю их так, как я их слышал — разрозненными и
трагическими в своей важности:
"Наши войска гибнут! Боже, покарай Англию! Я — избранник Божий! Я не могу
ошибаться! Мои генералы всё путают. Я понижу в звании ... (тут он назвал имя
новоприбывшей души, которая была с нами). Он виноват в этом поражении. Я
приказал ему захватить позиции противника. А он вместо этого потерял наши
собственные. Я не могу ошибаться! Я — избранник Божий!"
— Прекрасное Существо повернулось к душе, которая раньше была генералом.
— Хотите доложить о себе кайзеру?
— Он повернулся к нам, в глазах его была грусть.
— Я не стану беспокоить кайзера, — сказал он.
Между нами воцарилось молчание. Немного погодя, Прекрасное Существо вновь
повернулось к генералу, на его лице была написана жалость.
— Могу я что-нибудь для вас сделать?
— Не могли бы вы отвести меня к моей матери — она умерла от горя еще в первые
дни войны, когда погиб мой брат. Я очень устал. Я хочу видеть свою старую мать.
В глазах незнакомца в розовом светилось удивление.
— Оказывается, на этой странной звезде есть даже любовь! — сказал он.