В книге Ш. Ланселена "Methode de doublement personell" дается ряд ценных наблюдений над выделением астрального призрака человека, дополняющих замечательные опыты Г. Дюрвилля. В качестве новых научных фактов, ибо исследования эти проведены с обстоятельностью и систематичностью вполне точными, — мы приводим наблюдения Ш. Ланселена над одним лицом, достигшим способности самопроизвольно выделять свой астральный призрак, направляя его затем в места и к лицам по своему желанию.
   В настоящее время г. X. — человек лет 60, довольно крепкий, имевший со времен детства одну только серьезную болезнь в возрасте 28 лет, вообще — прекрасное здоровье, темперамент нервно-холерический с сильным преобладанием нервов. В нравственном отношении это очень спокойный, уравновешенный человек, жизнь которого протекала среди умственных и научных работ. Он не верит ни в чудеса, ни в сверхъестественное, придерживаясь на практике афоризма Гамлета: "Все возможно", но признавая лишь то, что ему доказано.
   Лет 35—36 тому назад, — он в точности не помнит, — он случайно прочел несколько сочинений по оккультизму, которые возбудили в нем любопытство. Теории астрального тела показались ему приемлемыми, так как соответствовали действительности. Он читал о случаях раздвоения, и ему пришло на ум самому испытать, допустимо ли подобное явление.
   Он знал из прочитанных книг, что всякому сверхфизическому явлению (он считал таковым раздвоение) должна предшествовать специальная тренировка, основанная на вегетарианстве, в течение известного времени; с другой стороны, рассматривая экстериоризацию астрального тела, как явление, обусловленное нервной силой организма, он заключил, что тренировка эта должна также иметь целью развитие его нервной силы. Как видите, в его рассуждении была доля верного и доля ложного.
   Он составил для себя пищевой режим на вегетарианской основе, сократил свой сон, подверг себя электризации и глубоким размышлениям о задуманном явлении, пил много кофе и другие возбуждающие напитки, регулярно ложился спать в половине второго ночи, проводя конец вечера в размышлении в полусвете спущенной лампы.
   Так как он был женат, отец семейства и не желал никого посвящать в свой проект, чтобы не вздумали отговаривать его, он не мог строго следовать своему режиму, чтобы не возбудить подозрений, но по мере возможности старался исполнять его. Нервная сила, которая преобладала в его темпераменте, обладает свойством растяжимости и развилась сама собою, несмотря на недочеты в его режиме. Другая и случайная причина как бы исправила эти недочеты: чтобы вернее обеспечить себе успех, он применил задуманное раздвоение к одному из больших опытов сверхфизических, которые требуют сорока дней подготовки: продолжительность режима покрыла его неправильность и привела, так сказать, механически к желаемому результату, который получился как бы помимо него.
   Действительно, каждый вечер, в течение сорока дней, он сосредоточенно размышлял о своем проекте до половины второго ночи; затем ложился спать, с твердым решением раздвоиться через столько-то дней.
   Первое время всё шло хорошо, и его воля не ослабевала; по некоторым признакам он чувствовал, как увеличивалась его нервная восприимчивость; всё, следовательно, было превосходно.
   Но когда подошел намеченный срок, энтузиазм первых дней уступил место серьезным мыслям; опасность опыта представилась ему со всеми своими последствиями и неотступная мысль овладела им: "Что, если я не смогу вновь воплотиться в свое физическое тело?". Накануне или за два дня до окончания тренировки, под влиянием сильнейшего страха, в десять часов вечера, он "послал всё к чёрту", по его выражению, и лег спать с удручающим сожалением о том, что вот он всё приготовил для опыта, от которого приходится отказаться в последнюю минуту.
   Надо заметить, что невольно и роковым образом он попал в самые благоприятные условия для успеха опыта: его нервы были чрезвычайно возбуждены его страхом и досадой, что замысел останется неисполненным. Эта двойная мысль долго мучила его, отняла сон, и он заснул только в свой обычный час: в половине второго.
   И что произошло затем? Вот как он передал мне свое неприятное приключение:
   "Не знаю, сколько времени я спал; может быть, две минуты, а может быть несколько часов, не знаю. Ко мне вернулось сознание как бы в сновидении; я ходил ночью по своей комнате и несмотря на темноту ясно различал малейшие предметы и мельчайшие детали. Самочувствие у меня было хорошее, легкость поразительная; мне казалось, что при каждом вдыхании мое тело поднималось, а при каждом выдыхании опускалось; словом, мне казалось, что я точно плыву в воздухе. В ту минуту я не сомневался, что переживаю "ясновидящий сон". Но что же я делал, вследствие каких гипнотических причин брожу я таким образом по своей комнате? Всякое сновидение имеет свою цель, к которой стремится с такой быстротой, что вы переживаете годы в несколько минуть... здесь ничего подобного! Я увидел свою жену, которая спокойно спала, и я подумал, как бы не разбудить её. Я подумал о своей дочери, и мне казалось совершенно естественным, что я тотчас же увидел её перед собою, хотя её комната отделялась от моей двумя стенами с запертыми дверями. Моя мысль вернулась к жене, которую я снова увидел. Но возле неё я увидел кого-то... кого? не знаю... спящее человеческое тело... Вдруг явилась мысль, что это тело занимало мое место, что это было мое тело!.. С быстротой молнии я понял всё: это мое тело лежало в постели... а я... я или умер, или экстериоризован!.. Ужас объял меня, ужас, что не смогу перевоплотиться в свое тело, ужас, усиленный мыслью о всех неоконченных мною делах, если я умер. И в отчаянии, с безумным порывом сильнейшей воли, я захотел войти в свое тело...¹ Далее я не помню... я вижу себя стоящим на постели, собирающимся бежать; моя жена, внезапно проснувшись, уцепилась за меня, стараясь удержать, так как наша гостиная ремонтировалась, и наша комната была сплошь заставлена мебелью; около постели стояли острые бронзовые каминные щипцы, которые могли опасно ранить меня, если бы я упал на них. Я неподвижно стоял, как сумасшедший, не сознавая, что я делаю; холод вернул мне самочувствие, и я машинально улегся, проговорив: "У меня был кошмар!"
   На другой день я проснулся усталый. Моя жена пошутила по поводу моего ночного бегства, об истинной причине которого я умолчал. Но я обещал себе не повторять подобной выходки.
   Со временем мои беспорядочные воспоминания успокоились. И я мысленно вопрошал: "Каким образом мысль о моей дочери вызвала передо мною видение моей дочери, спокойно спящей в своей постели? Моя ли мысль привела меня к ней или я действительно видел её сквозь разделявшие нас две стены?
   Эта мысль упорно преследовала меня по мере того, как бледнел первоначальный страх. Перевоплощение совершилось просто и легко... Почему бы мне не повторить опыта, чтобы убедиться, действует ли в данном случае только моя мысль, или же действительно мое астральное тело было увлечено моею мыслью?
   Мысль становилась неотступна и я решился произвести новый и последний опыт с единственной целью выяснить мучившую меня деталь.
   Я снова тренировался нисколько дней и однажды вечером лег спать с твердым намерением экстериоризоваться, чтобы пойти взглянуть на спящую дочь.
   И опять я не могу вспомнить первые минуты моего раздвоения. Я увидел себя стоящим в полном сознании, не зная, впрочем, как это случилось, у постели своей дочери и внимательно смотрящим на нее. Я отлично сознавал, что нахожусь в её комнате, видел мебель. Я испытывал еще страх, но смутный, и преобладающим чувством во мне было любопытство. Я помню, что внимательно разглядывал мебель, чтобы убедиться, что я действительно был в комнате дочери, а не мысленно видел предметы; что предметы объективно находились перед моими глазами, а не субъективно в моем мозгу. А после у меня явилась мысль, что опыт всё же опасен, и следует прекратить его. Я энергично захотел войти в свое физическое тело, и далее я ничего не помню.
   На другой день я проснулся с весьма ясным воспоминанием о том, что произошло...
   У меня было намерение не повторять этого опыта, который я продолжал считать, несмотря на его счастливый исход, опасным, но вот у меня возник вопрос: "Как, каким способом совершается мое перевоплощение в мое физическое тело?" Я ничего не мог припомнить из этого процесса. А с другой стороны я читал в некоторых книгах, что призрак соединен с материальным телом цветною связью... я ничего подобного не заметил. Мысль эта настолько полонила меня, что я снова решился сделать опыт с твердым намерением, что это будет в последний раз.
   Я снова выдержал в течение нескольких дней свой подготовительный режим и, после большого колебания, лег однажды вечером с решением выделиться.
   Как и в предыдущие разы и также не отдавая себе отчета, сколько времени прошло между моим физическим засыпанием и моим астральным пробуждением, я вошел в сознание и увидел себя возле физического своего тела, но я был раздвоен. Главная мысль, причина моего третьего выхода в астрал, пришла ко мне: я взглянул между собою и телом, и словно моя мысль создала предмет, которого я еще не замечал; внимательно вглядываясь, я увидел как будто связь, толстую кишку, которая ясно выходила из бока моего физического тела и около меня расширялась на бесчисленное множество блестящих и цветных волокон, которые всего меня покрывали как бы громадною сетью. Словно кольца желтовато-красные, светлые или голубые, оставаясь неподвижными в своей цепи, трепетали вибрационной дрожью; что-то вроде полос, которые образуются в гейслеровой трубке, когда проходит электрический ток. Я рассматривал эту связь с любопытством; мне казалось, что если бы я не хотел её видеть, она была бы не замечена мною; я внимательнее сталь осматривать свое физическое тело, которое казалось мне под одеялом как бы просвечивающим, но туманно; это воспоминание у меня немного смутное, но мне кажется, что если бы я захотел видеть, как работают внутренние органы, то это было бы возможно для меня. Но я оглядывался вокруг себя и, помнится, видел как бы круговые флюидические движения: нечто аналогичное, но в больших размерах, — и более быстрые и спутанные, — с тем, что бывает, когда смешивают какую-нибудь эссенцию с алкоголем и трясут флакон; эти флюиды были разных цветов, гармонических оттенков; в то же время я чувствовал, что в них пробегают бесчисленные существа, но тут мои воспоминания опять бледнеют, и я объясняю это тем, что, желая видеть одновременно свое физическое тело и все окружающее меня, я не мог хорошо разглядеть ни того, ни другого. А с другой стороны я не смел двигаться; мне казалось, что соединяющая меня с моим физическим телом связь притягивала к нему, и мне будет больно, если я попробую растянуть её, когда стану удаляться. Я ведь чувствовал, что связь эластична. Как бы ни было, я уступил этому притяжению и вошел в свое тело через место выхода связи, но сделано это было мною особенным образом: вышло так, словно я проник в него не через определенное отверстие, а через блестящие струи, которые, выходя из флюидической связи, обволакивали меня и настолько расширились, что как бы поглотили физическое тело, вследствие чего два тела слились в одно. Меня охватило оцепенение, и я проснулся только на другой день, с трудом припомнив пережитое, детали которого лишь постепенно выяснились у меня в памяти.
   Это был тогда мой последний опыт такого рода. Страшная мысль о всех препятствиях, которые могут помешать перевоплощению в физическое тело, не позволяла мне продолжать".
   Однако — неведомо для X... — опыты эти продолжал сам астральный его двойник, по собственной воле делая выходы из физического тела. X... узнал об этом случайно от одной своей знакомой, молодой женщины с довольно развитыми медиумическими способностями и, следовательно, большой восприимчивостью, которая ему однажды сказала при встрече:
   — Господин X..., вы мне делаете странные визиты!
   — Что вы хотите сказать? Какие такие визиты?
   — Три ночи тому назад, вы — не вы, а ваш призрак, двойник, это всё равно!.. вы приходили ко мне.
   — Я? Вы видели сон!
   — Я тоже подумала это сперва. Я не спала, а дремала. И почувствовала, что меня дергают за волосы. Я сначала думала, что это муж во сне. Я поглядела на него при свете ночника; он крепко спал, повернувшись ко мне спиною. А меня продолжали дергать за волосы, я повернулась и увидела вас: вы стояли возле постели, и это вы дергали меня за волосы. Озадаченная, я выпрямилась и поглядела на вас; вы молча рассмеялись, точно вы были рады, что разбудили меня. Я тотчас же позвала мужа, чтобы удостоверить ваше присутствие, но вы тогда исчезли.
   X... сделал ряд проверок: не предупреждая эту знакомую свою о днях, он посылал к ней свой призрак и она видела его точно в дни, когда он вызывал в себе "раздвоение". Иногда призрак говорил с нею, иногда показывался молча. Большей частью он будил её, дергая за волосы — очевидное доказательство того, что призрак был хорошо сгущен и материализован.
   Условия опыта чрезвычайно упростились для X... — ему было достаточно, прежде чем заснуть, захотеть пойти к своей корреспондентке, чтобы явление совершилось — не требовалось никакой предварительной тренировки, но, может быть, в связи с этим раздвоение, хотя производимое с большей легкостью, чем в первые опыты, не оставляло никакого следа в памяти X..., который узнавал о действии своей воли только по одному малодоказательному признаку: чувству легкой усталости при пробуждении, которое пропадало, когда он вставал.
   Вот одно письмо этой корреспондентки — было условлено, что ею будет положен на этажерку деревянный шар (употребляемый для штопанья чулок) и лист бумаги и призрак постарается сбросить на пол то или другое, смотря по тому, сколько у него окажется силы.
   "В ночь с субботы на воскресенье, вы явились в час без четверти. Я оставила этажерку открытой и положила стеклянный шар и лист белой бумаги в первое отделение её, где лежат кроме того мои тетради и несколько ваших книг. Так как моя собака затеряла деревянный шар, то я взяла стеклянный шар и положила его на открытую полку. Итак, в час без четверти вы явились; вы взяли шар и так сильно бросили его, что он разбился на мелкие кусочки; вы не тронули лист бумаги, но взяли книгу Фанега ("Психометрия") и тоже бросили на пол; затем, вы наклонились и сказали мне, качаясь: "Но, сударыня, ведь это не тот шар?" Вы знали, следовательно, что шар был положен для вас. Мы погасили ночник; моему мужу хотелось видеть вас, но он ничего не видел (он — не ясновидящий). Я позвала вас; вы придвинулись к постели; мы хотели поговорить с вами, но вы исчезли. Меня всего более удивляет то, что моя собака ничего не сказала — ничего!.."
   Другая корреспондентка, г-жа А., так описывает явление призрака:
   24—2—12.
   "Дорогой г. X...,
   Вы не можете себе представить, как я была раздражена сегодня ночью.
   Мой муж разбудил меня, говоря: "Ты ничего не видишь? Лампа брошена на пол!..." Я ничего не вижу и ничего не слышала.
   Я как будто вздрагивала несколько раз. Я чувствовала, что засыпаю... Хлоп! Пощечина!.. Озадаченная, я села и вижу, что вы падаете на пол.² Снова легла... Хлоп! пощечина сильные!.. Я рассердилась. Села и вижу, как вы опять падаете на пол. Снова легла... Хлоп! громкая пощечина!... Значит три!.. И опять я вижу, что вы с лукавым видом падаете на пол.
   И каждый раз вы падали!.. Жаль, так как мне хотелось поговорить с вами. Передаю перо мужу".
   "Господин X...,
   Как говорит моя жена, хлопки (это скорее хлопки, чем пощечины) были весьма громкие, я слышал их каждый раз, а также странный шум слышался в комнате, звук по железу или стеклу, как мне казалось".
   Г-жа А. прибавила к этому:
   "Мой муж забыл написать, что он слышал, как упала лампа, а также раковина из книжного шкафа, которую бросили вы без сомнения".
   Обе эти корреспондентки — довольно сильные медиумы, т. е. лица, способные отдавать часть своей эфирной субстанций чужой воле и тем создавать для астрального двойника возможность материализации, без чего для него невозможны никакие действия с материальными предметами. Астральный двойник заимствует эфирную субстанцию от лица, к которому является, почему ему всего легче явиться людям с "медиумическими способностями".
   Выходы призрака оказались не безопасны для X... Однажды на утро после раздвоения, когда он послал свой призрак из маленького нормандского городка, где он находился, к г-же А., жившей тогда в Париже, — он проснулся с довольно сильной болью в правой стороне живота, рядом с подвздошной костью. При осмотре оказался круглый синяк шести сантиметров в диаметре с потемневшей припухлостью вокруг.
   Весьма озадаченный, X... напрасно напрягал свою память; он не помнил, чтобы накануне или ночью он так сильно ушибся, а между тем ушиб должен был быть настолько сильным, что не мог бы пройти незамеченным ни во сне, ни тем более на яву.
   Один знакомый навел его на мысль — не случился ли ушиб во время раздвоения?
   Об этом был задан вопрос в одном кружке оккультистов, где происходили любопытные сношения с астральным миром, и астральное существо, которое в нем проявлялось, заявило, что призрак X... действительно получил удар дубиной при встрече с двумя апашами и тремя женщинами возле своего дома, попав в драку между ними. "Одна из женщин удержала руку мужчины, а то могло бы быть и хуже." — "Но почему же я не ощутил боли физическим телом, на котором должно было отразиться ощущение удара? — "Вы были очень хорошо раздвоены."
   В самой астральной области оказались опасности и враги, о которых Х и не подозревал ранее.
   Недавно (11 января 1911 г.) X... произвел публичный опыт в собрании оккультистов и психологов с целью узнать экспериментальным путем, может ли он раздвояться в среде не враждебной, но все же неблагоприятной, так как она состоит из флюидов, исходящих из любопытства присутствующих.
   Опыт был произведен п следующих условиях.
   X... должен был пойти и ударить воспринимающего субъекта, сидевшего в публике³, а два магнетических субъекта, помещавшиеся по левую сторону его и приведенные в состояние ясновидения, должны были описать публике ход происходящего. Несколько природных ясновидящих (маркиз де Г.... г-жа В... и пр.) должны были контролировать слова магнетических субъектов.
   Для того, чтобы по возможности нейтрализовать неблагоприятные флюиды, обусловленные любопытством публики, X... просил всех соединить свои воли и направить их в сторону реализации явления. Он воспользовался еще и другим способом контроля, метапсихическим.
   "В таких случаях, — сказал он, — я знаю, что происходит борьба вокруг меня, что я бываю окружен астральными существами, из которых одни помогают мне, а другие, наоборот, препятствуют успеху. В числе помогающих мне есть одно, которое будет возле меня; я описал его в записке, которую вручаю в конверте г. Л..., который, в качестве магнетизера двух субъектов ясновидящих, будет руководить опытом во время моего раздвоения. Он потребует, чтобы эти два субъекта описали существа, которые они увидят помогающими мне; приметы главного из них должны соответствовать моему описанию в записке, которую только потом прочтут публике".
   Окончив свои приготовления (повязка на глазах, вата в ушах, и проч.), чтобы не отвлекаться внешними поводами, X... сосредоточился в себе с твердой волей выделиться, призывая к себе на помощь астральные существа, которые помогают ему в производстве явления.
   Через несколько времени магнетические субъекты объявили, что видят, как выделяются с обеих сторон у него блестящие цветные пары и с левой стороны быстро сгущается призрак.
   Тогда и у ясновидящих среди публики получилось зрительное восприятие призрака. Г-жа В... объявила, что видит над X... блестящий шар, что подтвердили магнетические субъекты.⁴
   Последние заявили: Оперирующий окружен астральными существами красного цвета,⁵ которые препятствуют призраку выйти из физического тела. Но почти тотчас же приблизились блестящие голубоватые существа,⁶ среди которых они заметили широкоплечего человека с энергичными, но некрасивыми чертами лица, с коротко остриженными волосами, который как бы командовал...
   Когда потом вскрыли конверт с запиской, описание вполне соответствовало приметам этого астрального существа.
   Существо это прорвало круг красных видений — по словам магнетических субъектов — и освободило место для призрака экспериментатора, который отделился от физического тела и двигался по свободному пространству перед присутствующими, среди которых ясновидящие констатировали его присутствие и перемещения согласно с двумя магнетическими субъектами.
   Призрак направился к воспринимающему субъекту, чтобы ударить его, как было условлено. Но субъект был окружен красными существами, которые препятствовали призраку подойти. Остальные астральные существа исчезли или были невидимы.
   В этом ли обстоятельстве кроется причина, что живой экстериоризованный призрак не ударил воспринимающего субъекта? Или скорее тут влияла другая причина в лице трех дам из публики, которые видели в опыте лишь любопытное зрелище, не понимая его научного значения, и все время болтали? Неизвестно. Несколько раз маркиз де Г... призывал их к молчанию и должен был констатировать, что в публике не было должного единодушия воли.
   Некоторое время призрак кружил перед публикой без цели и не мог, следовательно, перевоплотиться в физическое тело; только через четверть часа произошло перевоплощение.
   Весь вечер он чувствовал пустоту в мозгу и общую усталость организма и только на другой день, при пробуждении, почувствовал себя в полном обладании всех своих способностей. По его словам, из всех произведенных им до сих пор опытов раздвоения ни один не утомлял его до такой степени, что объясняется препятствиями, которые ему пришлось преодолеть вследствие неблагоприятной среды.
   На другом сеансе, как только раздвоение закончилось и субъект ясновидящий объявил, что призрак, сформировавшийся с левой стороны, собрался покинуть X..., чтобы направиться к воспринимающему субъекту, появилось красное существо, которое преградило призраку дорогу, и между ними завязалась борьба. Тогда голубое существо — то же, что и в предыдущем опыте — вступилось и отвело двойник от красного существа. Последнее в ярости бросилось на субъекта ясновидящего и пыталось задушить его. Испуганный субъект закричал и бросился бежать в темноте. Магнетизер с трудом поймал его, привел и усадил, успокаивая. Борьба продолжалась между субъектом ясновидящим и красным существом, которое схватило субъекта за кисть; тот объявил о сильном ощущении ожога и, наконец, отделался от своего сверхфизического противника.
   По окончании сеанса на руке ясновидящего субъекта оказались следы ожога.
   "Эти сеансы дали мне понять, — говорит Ш. Ланселен, до какой степени смущает оккультизм некоторых лиц — в общем интеллигентных — и заставляет их делать грубейшие ошибки с научной точки зрения.
   Несколько докторов присутствовало на этих опытах, и один из них, с которым я случайно встретился вскоре, на мой вопрос: "что вы скажете об опыте раздвоения, на котором присутствовали", буквально ответил мне: "Но я ничего не видел, следовательно, для меня все это фиктивно!" — Вы, значит, ожидали увидеть призрак, невидимый для нормального зрения? — "Конечно!".
   В этом наивном ответе кроется тщеславие официальной науки или скорее её хранителей. Этот доктор и не вспомнил о том, что для того, чтобы видеть что-нибудь в микроскоп, надо изучить приемы микроскопии; для того, чтобы распознать болезнь в начале, надо пройти курс семиологии; а чтобы понять de visu результаты вскрытия, надо иметь некоторые познания по анатомии и физиологии.
   Коллега этого доктора превзошел его в ученом легкомыслии, заявив мне: "Я не допускаю, что другой человек видит то, чего я не вижу!" Он бы, вероятно, удивился, если бы ему сказали, что не у всех одинаковое зрение, что близорукие люди лучше видят вблизи, чем он, а дальнозоркие видят издали то, чего он не видит, что дальтоники иначе, чем он, воспринимают цвета, но такой экземпляр и не подозревает, что каждый орган требует развития, и что, только развивая зоркость глаза, можно быть зрячим. Словом, он с той же логикой мог сказать: "Не понимаю, как это люди играют на скрипке, если я не умею играть на скрипке!" Как бы он удивился, если бы ему сказали: "Не допускаю, чтобы вы могли лечить больных, если я не умею лечить!" Он, вероятно, ответил бы в таком случае с улыбкой сожаления или пожимая плечами: "Чёрт возьми! Надо пройти специальный курс и приобрести практику!.." Но ему не пришло в голову, что для приобретения познаний, которых он не имеет, или неведомых для него способностей, надо было учиться, упражняться, словом, пройти известную тренировку, о существовании которой он даже не подозревает.
   Всё это показывает, насколько эти якобы ученые люди абсолютно и неискоренимо антинаучны. Все они были, может быть, прилежными студентами, когда проходили курс медицинских наук; зубрили свои лекции и повторяют их в жизни, как подобает благонравным ученикам, для которых ничего не существует помимо magister dixit, как вбила им в голову школа. Они не обладают душою изобретателя; напрасный труд говорить им, что существует наука, кроме их науки... Они воображают, что все знают! Страшно подумать, что препятствие, которое ставит прогрессу невежество толпы, ничто в сравнении с барьером косности этих полуученых, которые ничего не признают за пределами того, что сами выучили! Все это действительно прискорбно."
   Каков теперь для г. X. механизм "раздвоения"? Каждый раз, когда X... надо совершить раздвоение вечером, порядок дня у него следующий. Он встает в 9 часов, чтобы не устать утром, и до завтрака ищет в повседневных фактах малейшие причины к раздражению, собирает их и преувеличивает, чтобы раздражить свою умственную и нервную систему. Завтрак очень умеренный, чтобы не обременить желудка. После завтрака, насколько он избегает поводов к умственному раздражению, чтобы умственное тело, уравновешенное, было в полном самообладании и насколько возможно усилило бы свою власть над физическим организмом, настолько он ищет поводов для нервного раздражения, чтобы привести себя к вечеру в такое состояние, когда, по его выражению, является потребность сломать что-нибудь. За обедом он медленно проглатывает несколько ложек бульона, с целью заморить червячка, чтобы требования желудка не беспокоили его в течение вечера. Словом, он так распределяет свой день, чтобы на опыте быть с возможно пустым желудком, с уверенной в себе волей и с раздраженными нервами.
   При такой подготовке для X... достаточно погасить в себе ощущения пяти внешних чувств и сосредоточиться в твердом желании выделиться, чтобы "раздвоение" совершалось.
   При настоящей степени развития X..., — заключает Ш. Ланселен, — усвоил больше половины элементарных основ, которые необходимы для полного выхода в астрал:
   — Его организм приобрел способность раздвояться. Он проявляет нужную волю для достижения раздвоения.
   — Он может посылать свой призрак в заранее намеченное место.⁷
   — Он обладает осязаемостью, видимостью и слышимостью.
   — Он с удовлетворительной легкостью перевоплощается в свой саркосом (физическое тело), так сказать, механически.
   Но зато ему недостает трех специальных способностей:
   — Способности совершать, в состоянии выделения, задуманное действие.⁸
   — Сознательного управления.
   — Воспоминания о том, что происходит и что он делает во время своей экстериоризации.
   В настоящее время он старается приобрести эти способности, занимаясь научно обставленными опытами в особых условиях.

¹ Перевоплощение было так порывисто, что от толчка его физический "двойник" вскочил.
² Распадаясь от сделанного усилия.
³ В последнюю минуту произошло маленькое изменение; так как призрак вообще очень боязлив и, отделенный от физического тела, боится повреждений, то воспринимающего субъекта посадили не в публике, а на расстоянии трех метров и направо от оперирующего, так что пространство между ними было свободное.
⁴ Это было, вероятно, выделившееся мысленное тело.
⁵ Красный цвет в астральной сфере — цвет злых существ.
⁶ Голубой цвет принадлежит добрым существам.
⁷ С условием встретить там субъекта, способного выделить свою собственную эфирную силу и передать её ему для проявления его присутствия, и одаренного способностями восприятия, чтобы видеть или чувствовать ото.
⁸ Впрочем, судя по предыдущим опытам, он уже заставляет свой призрак подчиняться ему.