Бывший чиновник, умер в Антверпене в 1863 г. 80-ти лет.
В скором времени после смерти
г-на Ван-Дюрста медиум спросил
своего духовного покровителя,
можно ли его вызывать. Ему ответили:
"Дух этот очень медленно
освобождается от смятения; он мог
бы уже отвечать Вам, но это ему
будет очень трудно, потому прошу
Вас обождать ещё четыре дня, и тогда
он будет в силах говорить с Вами; к
тому времени он узнает Ваше доброе
расположение к нему и придёт к Вам,
как благодарный и добрый друг."
Через четыре дня дух
продиктовал следующее:
"Друг мой! Жизнь моя была
маленькой крупинкой на весах
вечности, но я далеко не несчастлив,
я нахожусь в скромных, но
относительно счастливых условиях,
принадлежа к числу тех, кто, хотя и
не мечтал о совершенстве, но мало
сделал зла. Если есть счастливые
люди на этой маленькой планете, то я
из них. Об одном только сожалею, что
не знал того, что вы теперь знаете;
смятение моё было бы короче и менее
тяжко. А оно было действительно
велико: жить и не жить, видеть своё
тело, быть к нему крепко
привязанным, и вместе с тем не иметь
возможности им пользоваться;
видеть тех, кого любил, и
чувствовать, как порывается связь с
ними. Это ужасно! Какая жестокая
минута, когда вы чувствуете, что
ошеломлены и что вас что-то душит, и
через мгновение мрак. Чувствовать и
вдруг быть уничтоженным, хочешь
притти в сознание, изнемогаешь, не
существуешь больше, но знаешь, что
живёшь; и потому находишься в
глубоком смятении! И потом, после
неопределённого времени, времени
сдерживаемой тоски и тревоги,
кажущегося нескончаемым, медленно
возрождаться к жизни в новом мире.
Нет более матерьяльного тела, нет
земной жизни, - жизнь бессмертная!
Нет более телесных, грубых людей; но
лёгкие тени, духи, скользящие со
всех сторон вокруг вас и которых вы
не можете даже всех окинуть
взглядом, ибо они летают в
бесконечности! Иметь пред собою
пространство и быть способным по
своей воле пролететь его; общаться
мыслью со всем, что вас окружает!
Друзья, какая новая жизнь, какая
чудная, какая радостная жизнь!
Привет, о, привет тебе, вечность,
объявшая меня! Прощай, земля, так
долго державшая меня далеко от
естественной сферы души моей! Нет, я
более не хочу тебя, ты земля
изгнания и твоё величайшее счастье
- ничто!
Но если б я знал раньше то, что
знаете вы, как бы это посвящение в
тайну другой жизни было легко и
приятно для меня. Я бы знал до
смерти то, что я должен был знать
только после, в минуту расставания,
и душа моя отделилась бы легче. Вы
на верной дороге, друзья мои, но
никогда, никогда не уйдёте
достаточно далеко! Скажите это
моему сыну, но скажите ему так,
чтобы он поверил и исполнился
мудростью; тогда мы, как он придёт
сюда, не будем разлучены. Прощайте
все, друзья мои, прощайте!
Я жду вас, и пока вы будете на
земле, буду часто приходить учиться
у вас, так как я всё ещё знаю меньше,
чем некоторые из вас. Но я скоро
научусь здесь, где мне нет помехи и
где годы не влияют на мои силы.
Здесь живут и быстро
совершенствуются, так как пред
собою видят такие чудные горизонты,
что с нетерпением жаждут их
постигнуть.
Прощайте, я ухожу, прощайте.
Ван-Дюрст."
Добродетельный человек, умер
случайной смертью, был лично
известен медиуму.
(Бордо 11 февраля 1861 г.)
1. Можете ли Вы рассказать мне
некоторые подробности Вашей
смерти?
"Да, после того, как я
утонул."
2. Почему же не ранее?
"Ты их знаешь." (Медиум их
действительно знал).
3. Не будете ли Вы любезны
описать мне Ваши ощущения после
смерти?
"Я очень долго не мог притти
в сознание, но по милости Божьей и с
помощью тех, кто окружал меня, всё
вокруг меня прояснилось, и я
оказался залит светом. Ты можешь
надеяться: всегда найдёшь более,
чем ожидаешь. Ничего матерьяльного,
всё производит впечатление на
скрытые чувства: всё, чего рука не
может коснуться, а глаз увидеть;
понимаешь ли ты меня? Это духовное
очарование, которое превосходит
ваши земные понятия; нет слов, чтобы
выразить, это можно почувствовать
только душою.
Пробуждение моё было очень
радостно. Жизнь - это сновидение,
которое я не могу назвать иначе, как
ужасным кошмаром, несмотря на
грубый смысл этого слова. Ты видишь
во сне, что ты заключён в вонючую
тюрьму, что тело твоё точат черви и
оно висит над пылающей жаровней;
что твоё пересохшее горло и язык не
находят воздуха, чтобы освежиться;
что дух твой, объятый ужасом, видит
вокруг себя только уродов, готовых
поглотить тебя; представь себе всё,
что фантастический сон может
придумать самого отвратительного,
ужасного - и вдруг тебя переносят в
чудесный Эдем. Ты просыпаешься
окружённый всеми теми, кого ты
любил и оплакивал, видишь кругом
обожаемые лица, улыбающиеся тебе,
вдыхаешь самые нежные ароматы,
освежаешь своё пересохшее горло из
источника живой воды; чувствуешь
своё тело поднимающимся в
бесконечное пространство, которое
несёт и колышет его как ветерок,
уносящий сорвавшийся со стебелька
цветок; чувствуешь себя объятым
любовью Божьей как новорождённое
дитя любовью матери, - тем не менее
всё это не даёт тебе полного
понятия о чудесном переходе. Я
постарался объяснить счастье
жизни, которое ждёт человека после
смерти его тела, но, увы, я этого не
смог. Можно ли объяснить
бесконечное тому, чьи глаза закрыты
для света, чьи члены не могли
никогда выйти из узкого круга, в
котором заключены? Чтобы объяснить
вечное блаженство, я тебе скажу:
люби! Ибо одна любовь может это
предчувствовать. У кого есть
любовь, у того нет эгоизма."
4. Были ли Вы счастливы с первых
минут Вашего появления в мире
духов?
"Нет, я должен был заплатить
долг человека; сердце моё
предчувствовало будущность, но я не
имел веры. Я должен был искупить моё
равнодушное отношение к Создателю,
но Его милосердие зачло мне ту
малость добра, которую я сделал, и
страданья, кои я терпеливо
переносил. Правосудие Его, которого
никогда не поймут люди, положило на
весы сделанное мною добро с такой
любовью и милосердием, что зло было
быстро перевешено."
5. Не можете ли Вы дать мне
сведения о Вашей дочери? (Умершей
через четыре или пять лет после
отца.)
"Ей дана миссия на вашей
земле."1
6. Счастлива ли она? Я не хочу
делать нескромных вопросов.
"Я это отлично знаю, разве я
не вижу твоих мыслей, как на
картине, перед моими глазами. Нет,
как человек она не счастлива:
напротив, все бедствия вашей жизни
должны её постигнуть, но она должна
подать пример тех великих
добродетелей, о которых вы так
много говорите; и я ей помогу, ибо я
должен её оберегать; но ей не
слишком трудно будет преодолевать
препятствия; она послана не на
испытание, а с миссией. Успокойтесь
на её счёт; благодарю вас, что вы
помните о ней."
В этот момент медиум испытывает затруднение в писании и говорит:
7. Если меня останавливает
страждущий дух, то я прошу его
подписаться.
"Да, это одна несчастная."
8. Прошу Вас сказать Ваше имя!
"Валерия."
9. Скажете ли мне, за что Вы
наказаны?
"Нет."
10. Раскаиваетесь ли в своих
грехах?
"Ты сам видишь."
11. Кто привёл Вас сюда?
"Сиденье."
12. С какой целью он это сделал?
"Чтобы ты мне помог."
13. Это Вы помешали мне сейчас
писать?
"Он поставил меня на своё
место."
14. Какие между Вами отношения?
"Он мною руководит."
15. Просите его присоединиться к
нашей молитве. (После молитвы,
Сиденье продолжает):
"Благодарю за неё, ты меня
понял, я тебя не забуду, думай о
ней."
16. (К Сиденье) Как дух, много ли
Вы имеете страждущих душ для
руководительства?
"Нет, но как только мы
приводим одну к добру, сейчас же
берём другую, но не совсем покидаем
и первую."
17. Как можете Вы успевать в
надзоре, который должен до
бесконечности увеличиваться в
течение веков?
"Пойми, что те, кого мы
направили на путь добра, сами уже
очищаются и совершенствуются;
следовательно, с ними меньше труда;
в то же время и мы сами возвышаемся,
а следовательно, и наши способности
увеличиваются, и власть наша
расширяется пропорционально нашей
чистоте."
Примечание. Высшие Духи имеют миссию помогать низшим и руководить ими; задача эта возлагается не исключительно на воплощённых, но они должны способствовать ей, так как это для них способ возвышения. Если низший дух вмешивается в сообщения доброго духа, как это было в настоящем случае, то делает это не всегда с добрым намерением, но добрые духи позволяют это или как испытание, или чтобы тот, к кому они обращаются, потрудился над его совершенствованием. Его настойчивость, правда, иногда переходит в одержание, но чем более она упорна, тем более доказывает, насколько нужна помощь. Так что несправедливо было бы оттолкнуть его от себя; на него нужно смотреть как на бедняка, приходящего просить милостыню. Нужно сказать себе: это несчастный дух, которого посылают мне добрые духи, чтобы заняться его воспитанием. Если мне удастся, я испытаю радость, что возвратил одну из душ к добру и тем уменьшил её страдания. Эта задача подчас бывает очень тяжела, и было бы гораздо приятнее иметь всегда прекрасные сообщения и беседовать только с духами по своему выбору; но не удовлетворением своих желаний и не отказом в помощи ближнему можем мы заслужить покровительство добрых духов.
§187. Доктор Демёр
Умер в Альби (Тарн) 25 января 1865 г.
Г-н Демёр был врач - гомеопат,
очень известный в Альби. Его
характер и знания приобрели ему
любовь и уважение сограждан.
Доброта и милосердие его были
неисчерпаемы, и, несмотря на свои
преклонные лета, он пренебрегал
всякой усталостью, если нужно было
оказать помощь бедным людям. О
плате за визит он никогда не думал;
напротив, скорее шёл к неимущему,
чем к богатому, потому, говорил он,
что богатый всегда может найти себе
другого доктора. Бедным же он не
только давал даром лекарства, но
даже оставлял деньги, чтобы купить
что-нибудь съестное, что часто
бывает полезнее лекарства.
Г-н Демёр стал горячим
последователем учения спиритов, в
котором он нашёл ключ к решению
великих проблем, разрешения
которых до тех пор напрасно искал в
науке и философии. Его глубокий и
пытливый ум тотчас оценил всё
значение Спиритизма, и он стал
самым страстным его проповедником.
Нас соединяли отношения взаимной
живой симпатии, и между нами
завязалась самая горячая
переписка.
О его смерти мы узнали 30 января,
и нашей первой мыслью было
поговорить с ним. Вот сообщение,
данное им в тот же день:
"Я здесь. Я обещал сам себе
ещё при жизни, что как только умру,
то явлюсь к Вам, если это будет
возможно, чтобы пожать Вашу руку,
дорогой учитель и друг г-н Аллан
Кардек!
Смерть ввергла мою душу в
тяжёлый сон, называемый
летаргическим, но мысль моя
бодрствовала. Я постарался
стряхнуть с себя это ужасное
оцепенение, которое увеличивает
смятение, следующее за смертью; я
проснулся и в один миг совершил
путь.
Как я счастлив! Я более не стар
и не немощен. Тело моё было как бы
вынужденным переодеванием. Теперь
я красив и молод, красив той вечной
красотой и юностью духов, у которых
время не кладёт морщин на лицо и
волосы не седеют под влиянием
прожитых лет. Я лёгок, как птица,
быстрым взмахом крыльев
пролетающая горизонты вашего
туманного неба; я любуюсь,
восхищаюсь, я благословляю, люблю и
преклоняюсь, я - пылинка, атом перед
величием и мудростью Создателя,
перед чудесами, которые меня
окружают.
Я счастлив, я во славе! И кто
может описать чудные красоты
жилища избранных; небеса, миры,
солнца и их участие в состязании
всемирной гармонии? Но я попробую,
дорогой учитель, постараюсь
принести Вам в дар труды моего духа,
которые заранее посвящаю Вам. До
свидания.
Демёр."
Следующие два сообщения, данные 1 и 2-го февраля, касаются моей болезни. Хотя они относятся ко мне лично, но я их привожу, потому что они доказывают, что Демёр был так же добр после смерти, как и при жизни.
"Друг мой, имейте к нам
доверие, этот кризис, хотя и
утомителен, не долго продлится;
принимая прописанные лекарства, Вы
будете в силах по желанию Вашему
докончить труды, которые
составляют цель Вашей жизни. Я
всегда здесь, около Вас, вместе с
Духом Истины, который дозволил мне
от его имени говорить с Вами, как
последнему из друзей Ваших,
явившемуся между духами. Они
приветствуют моё прибытие. Дорогой
учитель, как я счастлив, что вовремя
умер, чтобы быть между ними в эту
минуту! Если бы я умер несколько
раньше, то, может быть, я бы мог
избавить Вас от этой болезни,
которой я не предвидел; но я так
недавно освободился от плоти, что
не мог думать ни о чём, кроме
духовных предметов; теперь же я
буду следить за Вами, дорогой
учитель; брат и друг Ваш счастлив
быть духом, чтобы найти возможность
помогать Вам в Вашей болезни, но не
забывайте пословицы: "бережёного
Бог бережёт". Помогите же добрым
духам в их заботах о Вас, строго
исполняя их предписания.
Здесь очень жарко, не жгите так
много угля, пока больны: он выделяет
ядовитые газы, которые увеличивают
Ваше удушье.
Ваш друг Демёр."
"Это я, Демёр, друг г-на Кардека. Я пришёл ему сказать, что я был около него в то время, когда с ним случился приступ; это могло бы плохо кончиться, если бы не сильное вмешательство, в котором и я был счастлив участвовать. Из моих наблюдений и собранных из хороших источников сведений для меня очевидно, что чем раньше он освободится от плоти, тем скорее может вновь воплотиться для окончания своих трудов. Но ему необходимо, прежде чем уйти, закончить труд, который должен пополнить теорию того учения, инициатором которого он выступил; но его можно будет обвинить в самоубийстве, если он утомлением и излишеством труда будет способствовать разрушению своего организма. Не надо бояться высказать ему всю правду, чтобы он был осторожнее и исполнял буквально наши предписания.
Демёр."
Следующее сообщение было получено в Монтобане, 26 января, на другой день после его смерти, в кружке его друзей-спиритов.
"Антуан Демёр. Для вас я не
умер, мои добрые друзья, а только
для тех, кто не знаком с этим святым
учением, соединяющим всех любивших
друг друга на земле и имевших
одинаковые чувства любви и
милосердия.
Я счастлив более, чем мог
надеяться, ибо пользуюсь
ясновидением редким между духами,
недавно покинувшими материю.
Мужайтесь, друзья, я буду часто с
вами и постараюсь сообщать вам то,
чего мы не знаем, находясь во власти
плоти, скрывающей от нас столько
радостей и великолепия. Молитесь за
тех, кто лишён этого счастья. Они не
знают, какого счастья сами себя
лишают и какое зло себе приносят.
Сегодня я больше продолжать не
буду, но скажу вам, что я не чувствую
себя чужим в мире незримых; мне
кажется, что я вас знал. Дайте время,
и Бог приведёт вас туда, где все мы
должны соединиться. Добрый вечер,
да утешит вас Бог, я рядом с вами.
Демёр."
Другое письмо из Монтобана содержит следующий рассказ:
"Мы скрыли от г-жи Г.,
видящего медиума и сомнамбулы,
смерть г-на Демёра, чтобы не
огорчать её, и доктор вероятно
сочувствовал нам, так как избегал
ей появляться. 10 февраля мы все были
в сборе по приглашению наших
руководителей, чтобы помочь г-же Г.,
которая вывихнула себе ногу и очень
страдала. Мы более ничего не знали и
были далеки от мысли об ожидающем
нас сорпризе. Как только эта дама
заснула сомнамбулическим сном, она
вдруг сильно закричала, показывая
на свою ногу. Вот что произошло: г-жа
Г. увидела духа, наклонившегося над
её ногою, но так, что его нельзя было
узнать; он стал делать ей массаж
ноги и время от времени вытягивать
её совершенно так, как бы это делал
настоящий врач. Операция эта была
так болезненна, что пациентка
кричала и вырывалась. Но это
длилось недолго, через 10 минут
всякий след вывиха исчез и опухоль
ноги пропала: г-жа Г. выздоровела.
Но дух всё-таки остался
медиумом неузнанным и не хотел
показываться, как будто даже желал
совсем удалиться, как вдруг наша
больная вскакивает и бросается на
средину комнаты (несколько минут
раньше она не могла сделать и шагу),
чтобы пожать руку своему доктору.
Дух и на этот раз отвернул голову,
но оставил руку в её руке. В эту
минуту г-жа Г. вскрикнула и упала в
обморок: она узнала в духе-целителе
своего друга, г-на Демёра. Во время
обморока её окружали духи, ей
симпатизирующие. Когда ясновидение
возвратилось, она стала
разговаривать с духами и в
особенности благодарила доктора,
который отвечал ей и наделил её
укрепляющим флюидом.
Сцена эта полна захватывающего
интереса; было поразительно, что
все участвующие лица действовали,
как живые люди. Не доказывает ли
это, что духи существа вполне
реальные, имеющие тело и
действующие как если бы они были на
земле? Мы были счастливы, что видели
нашего друга, с его добрым сердцем и
деликатной заботливостью. Он и при
жизни был доктором медиума, знал её
чрезвычайную чувствительность и
оберегал её, как родное дитя. Это
доказательство самоличности духа,
проявившегося именно тому, кого он
любил, заставляет смотреть на
будущую жизнь с самой утешительной
стороны."
Примечание. Положение г-на
Демёра как духа было таково, как и
следовало того ожидать по его
полезной и достойной жизни. Но
другое, не менее полезное
наставление вытекает из этого
сообщения, а именно, что он тотчас
после смерти старался быть
полезным. По своему высокому уму и
моральным качествам он принадлежит
к разряду Высших Духов; он счастлив,
но счастье его не в бездействии.
Несколько дней тому назад он лечил
больных как доктор на земле, и,
только что освободившись, уже идёт
помогать как дух. Что же выигрывают
на том свете, если и там не
пользуются отдыхом? - пожалуй,
скажут некоторые. Но их можно
спросить: разве вы ни во что не
ставите отсутствие забот, нужды,
болезней, свободу и возможность
безо всякой усталости, с быстротою
молнии пролетать пространства;
видеть родных и друзей, когда
пожелаешь, на каком бы расстоянии
они ни находились? Затем мы
прибавим: когда вы будете на том
свете, никто не будет заставлять
вас делать то, чего вы не хотите, вы
будете совершенно свободны
оставаться в блаженной праздности
столько времени, сколько пожелаете,
но вам, конечно, надоест этот
эгоистический отдых и сами вы
будете просить какого-либо дела.
Тогда ответят вам: если вам надоела
праздность, то ищите сами труда;
случай принести пользу всегда
существует, как в мире духов, так и
между людьми. Таким образом,
духовная деятельность не есть
принуждение: это необходимость,
удовлетворение для духов, ищущих
занятий, соответствующих их вкусам
и способностям; они и выбирают
преимущественно такие, которые
могут послужить их возвышению.
§188. Г-жа Фулон, урождённая Уоллис
Госпожа Фулон, умершая в Антибе
3 февраля 1865 г., жила долго в Гавре,
где была известна как
художница-миниатюристка. Её
замечательный талант сначала был
для неё только развлечением
любительницы; но позднее, когда
настали чёрные дни, она сумела
воспользоваться им для добывания
средств к жизни. В особенности
привлекала её приветливость,
заставлявшая невольно любить её;
все, знавшие её частную жизнь и её
чудный характер, отдавали ей дань
справедливости. Полное отсутствие
эгоизма и готовность к
самопожертвованию были её
отличительными чертами; она всегда
готова была помочь, пожертвовать
своим покоем, здоровьем и деньгами
тому, кто в ней нуждался. Жизнь её с
самой ранней молодости была рядом
тяжёлых и жестоких испытаний, перед
которыми мужество, покорность и
постоянство ей никогда не изменяли.
Но к несчастью, зрение, утомлённое
её мелкой работой, с каждым днём
угасало; ещё немного и слепота, и
так уже начинавшаяся, пришла бы
окончательно.
Когда г-жа Фулон познакомилась
со спиритическим учением, она была
поражена им, как лучом света; ей
показалось, что поднялась завеса
над чем-то, что ей было как будто уже
известно, но о чём она имела только
смутное предчувствие. Она стала
изучать его с горячим усердием, но в
то же время с ясностью мысли и
верностью оценки, присущими её
высокому уму. Нужно знать все
превратности её жизни, все её
несчастья, касавшиеся
преимущественно тех, кого она
любила, чтобы понять, какое
утешение она нашла в этом чудном
откровении, давшем ей
непоколебимую веру в будущность и
показавшем ничтожество всего
земного.
Смерть её была достойна её
жизни. Она видела её приближение
без мучительной боязни; для неё это
было освобождение от земных цепей;
смерть открывала ей двери в
счастливую духовную жизнь, с
которой она сроднилась, изучая
Спиритизм. Она умерла тихо, с
сознанием исполненного долга,
принятого ею на себя здесь, на
земле; как жена и мать она вполне
добросовестно исполнила свои
обязанности, во время своей жизни
она не чувствовала ни злобы, ни
жажды мщения в отношении тех, кто
дурно поступал с ней или платил ей
неблагодарностью. Она всегда
платила добром за зло и покинула
жизнь, прощая всем и предлагая себя
в руки правосудия Божия. Она умерла
со спокойствием, которое даёт
только чистая совесть, и
уверенностью быть менее
разлучённой со своими детьми, чем в
жизни телесной. Как дух она всегда
могла быть с ними и помогать им
своими советами.
Как только мы узнали о смерти
г-жи Фулон, первым нашим желанием
было поговорить с нею. Наши
дружеские отношения и симпатии
объясняют некоторые её выражения, а
также и фамильярность её обращения.
I
(Париж, 6 февраля 1865 года, три дня после её смерти)
"Я была уверена, что Вы
вызовете меня тотчас же после моего
освобождения, и была готова Вам
отвечать, так как не знала смятения;
только тот, кто боится смерти,
бывает окутан этим густым мраком.
Итак, друг мой, я счастлива
теперь; мои бедные, утомлённые
глаза оставляли мне только
воспоминание о тех, отливающих
блестящими лучами картинах, какими
я любовалась в молодости; теперь
они открылись и увидели чудные
горизонты, которые в туманных
выражениях ваших великих поэтов
кажутся выдуманными, тогда как их
реальная величественность,
суровая, но полная прелести взята
из настоящей действительности.
Только три дня, как я умерла, и
чувствую уже себя художником; мои
стремления к идеалу красоты в
искусстве были проявлением
способностей, которые я приобрела в
других существованиях и развила
окончательно в последнем. Но что
мне делать, как быть, чтобы
воспроизвести ту великую картину,
которая поражает дух, когда он
является в область света? Дайте мне
кисти, и я докажу миру, что
спиритическое искусство - венец
языческого искусства и
христианского, которому грозит
упадок, и что одному Спиритизму
предназначена слава воскресить его
в вашем обездоленном мире во всём
блеске.
Но довольно об этом. Теперь
поговорю, как друг Ваш.
Зачем Вы, дорогая (г-жа Аллан
Кардек) так печалитесь о моей
смерти? Вы, знавшая все мои
огорчения и разочарования моей
жизни, вы должны были бы радоваться,
что я избавлена от горькой чаши
земных страданий, которую осушила
до дна. Верьте мне, что мёртвые
счастливее живых, и оплакивать их,
значит, сомневаться в истинах
Спиритизма. Вы вновь увидите меня,
будьте в том уверены; я ушла первая,
потому что задача моя была
окончена; всякий имеет свои
обязанности, и когда ваши кончатся
на земле, вы придёте отдыхать около
меня, чтобы в случае надобности
вновь начать жизнь. Каждый имеет
свои наклонности и следует им; это
высший закон, доказывающий силу
свободной воли; итак, милый друг,
снисходительность и милосердие
необходимы. Все мы в них нуждаемся в
видимом или невидимом мире. А с
этими правилами всё будет хорошо.
Но Вы меня не останавливаете, а
я, для первого раза, очень много
наговорила, потому оставляю Вас.
Теперь очередь за моим другом, г-ном
Кардеком. Я хочу поблагодарить его
за сердечные слова, обращённые к
другу, опередившему его в смерти. Мы
чуть было не ушли вместе в мир, где я
уже нахожусь, мой дорогой друг!
(Намёк на болезнь, о которой говорил
доктор Демёр).
Что бы сказала подруга Вашей
жизни, если бы добрые духи не
помогли Вам? Вот когда бы она рыдала
и стонала, и я её понимаю. Но
всё-таки нужно, чтобы она наблюдала
за Вами, чтобы Вы опять не
подверглись опасности ранее,
нежели окончите Вашу работу по
распространению Спиритизма; иначе
Вы рискуете слишком рано появиться
между нами и, как Моисей, увидеть
землю обетованную только издали.
Будьте же осторожны, это советует
Вам искренний друг.
Теперь я ухожу и возвращаюсь к
моим дорогим детям; потом я
отправлюсь за море, посмотреть,
приехала ли моя путешественница,
моя милая овечка. (Одна из её
дочерей, жившая в Америке). Да
хранят её добрые духи! К вам же я
возвращусь ещё, так как я
неутомимая болтунья, вы ведь это
помните. До свидания, добрые друзья.
Вдова Фулон."
II
(8 февраля 1865 года)
1. Я очень счастлив, милая г-жа
Фулон, что получил Ваше сообщение и
обещание продолжать. Я Вас узнал в
последнем сообщении; Вы говорите
там о вещах, не известных медиуму, и
выказываете расположение к нам,
которое могло исходить только из
Вашего любящего сердца. Однако в
словах Ваших слышится какая-то
уверенность и твёрдость, которых не
было в Вашем характере при жизни.
Помните, я не раз замечал Вам это в
некоторых обстоятельствах.
"Это правда; как только я
почувствовала свою смертельную
болезнь, возвратилась вся
твёрдость моего характера,
потерянная вследствие печалей и
огорчений моей жизни, делавшей меня
подчас боязливой. Я подумала: ты -
спиритка, забудь землю, приготовься
к преображению твоего существа и
смотри на лучезарную тропинку, по
которой пойдёт душа твоя, покинув
тело. Мысль твоя поведёт её,
счастливую и свободную, в небесные
области, где отныне ты должна
будешь жить. Вы пожалуй, скажете,
что было самонадеянно рассчитывать
на совершенное счастье,
расставаясь с землёй, но я так
страдала, что должна была уже
искупить грехи своих прежних и
последней жизни. Предчувствие это
не обмануло меня, и оно дало мне
мужество, спокойствие и твёрдость
последних минут; твёрдость эта,
конечно, ещё увеличилась, когда
после своего освобождения я
увидела, что надежды мои
исполнились."
2. Будьте добры описать нам
теперь Ваш переход, Ваше
пробуждение и первые впечатления.
"Я страдала, но дух мой был
сильнее тех физических страданий,
которые я испытывала при отделении.
После последнего вздоха очутилась
как бы в обмороке, без сознания, ни о
чём не думая, и как бы в смутном
забытьи, не похожем ни на сон тела,
ни на пробуждение души. В таком
состоянии я находилась довольно
долгое время; потом, как бы приходя
в сознание, я постепенно
просыпалась, окружённая
неизвестными мне братьями. Они
расточали мне заботливые ласки,
показывали на блестящую точку в
пространстве, похожую на яркую
звезду: "Туда, туда ты пойдёшь с
нами. Ты более не принадлежишь
земле". Тогда я всё припомнила, и
мы быстро понеслись в неизвестные
сферы с уверенностью, что найдём
там счастье. Мы поднимались всё
выше и выше, а звезда всё
увеличивалась. Это был счастливый
мир, мир высший, где Ваша подруга,
наконец, нашла покой и отдых. Я хочу
сказать, отдых от телесных
утомлений, которые я испытала, а
также и от превратностей земной
жизни, но не отдых в смысле полной
бездеятельности духа, ведь
деятельность духа - радость для
него."
3. Окончательно ли Вы покинули
Землю?
"Я оставила там слишком
много дорогих мне существ, чтобы
окончательно её покинуть. Я буду
возвращаться туда как дух, имея
миссию, которую я должна исполнить
около моих внуков. Вы ведь знаете,
что для духов, живущих в высших
мирах, нет препятствий, когда они
хотят посетить Землю."
4. Положение, в котором Вы
сейчас находитесь, должно, кажется,
ослабить сношения Ваши с теми, кто
остались на Земле?
"Нет, друг мой, любовь
соединяет сердца. Верьте мне, что
можно на Земле быть ближе к тем, кто
достиг совершенства, чем к тем, кто
по несовершенству и эгоизму своему
не отделяется от земной сферы.
Любовь и милосердие - два могучих
двигателя. Их связь скрепляет союз
душ, привязанных одна к другой, и
продолжается несмотря ни на место,
ни на расстояние. Отдаление
существует для матерьяльных тел, но
не для духов."
5. Что Вы думаете теперь о моей
работе, касающейся Спиритизма?
"Я нахожу, что Вы несёте
ответственность за спасение душ, а
ноша эта тяжела; но я вижу цель и
знаю, что Вы её достигнете. Я помогу
Вам своими советами как дух, чтобы
Вы могли преодолеть те затруднения,
которые Вам будут поставлены. Буду
советовать Вам вовремя принимать
необходимые предосторожности,
чтобы можно было ещё при жизни
Вашей ускорить движение
обновления, к которому влечёт
Спиритизм. Друг Ваш, Демёр, в
соединении с Духом Истины будет Вам
ещё полезнее: он образованнее и
серьёзнее меня, но так как я знаю,
что помощь добрых духов
поддерживает Вас в Вашем труде, то
будьте уверены, что я всегда и везде
буду с Вами."
6. Из Ваших слов я могу
заключить, что Вы не окажете
личного содействия в деле
Спиритизма?
"Вы ошибаетесь. Но я вижу
столько других духов, более
способных, чем я, для обсуждения
этого важного вопроса, что чувство
застенчивости мешает мне в
настоящую минуту отвечать Вам
согласно Вашему желанию. Подождите
немного, может быть, я стану смелее.
Только четыре дня, как я умерла. Я
ещё нахожусь под сильным
впечатлением всего, что меня
окружает. Разве Вы этого не
понимаете? Я не могу достаточно
ясно выразить свои новые ощущения.
Я силою должна отрываться от
очарования, охватившего меня при
созерцании всех окружающих меня
чудес. Я только и могу, что
поклониться Господу и
благословлять Его во всех Его
творениях. Но это пройдёт: духи
уверяют меня, что я привыкну и тогда
с ясновидением духа буду в
состоянии обсуждать любые вопросы,
касающиеся земного обновления.
Теперь же я должна ещё утешать свою
семью. Прощайте и до скорого
свидания. Ваш друг, который Вас
любит и будет любить всегда,
дорогой учитель; Вам я обязана
единственным истинным утешением,
которое я получила на земле.
Вдова Фулон."
III
(Нижеследующее сообщение было дано для её детей 9 февраля)
"Дети мои, дорогие дети! Бог
взял меня от вас, но награда,
которую Он соблаговолил дать мне,
очень велика в сравнении с тем, что
я сделала на земле. Будьте покорны,
дети, воле Всевышнего. Черпайте из
всего, что Он даёт вам, силы для
перенесения испытаний жизни.
Держите в сердце вашем ту веру,
которая так облегчила мне переход
от земной жизни к той, которая ждёт
нас по выходе из этого мира. Бог
ниспослал на меня и после смерти
Свою благодать, как делал, когда я
была на земле. Благодарите же Его за
все милости, ниспосылаемые вам,
благословляйте Его, дети мои,
ежесекундно. Не теряйте никогда из
виду цели, к которой стремитесь, ни
пути, по которому вы должны
следовать; думайте о наилучшем
употреблении времени, которое Бог
назначил вам пробыть, и единение
будет царствовать между вами.
Будете счастливы в ваших детях,
если вы их воспитаете и направите
по доброму пути, по пути, который
Бог открыл вам.
Если вы не можете меня видеть,
то знайте, что нить, связывавшая нас
здесь, на земле, не порвалась
смертью тела; нас соединяла не
оболочка, а дух, им же я и могу,
дорогие мои, по благости
Всевышнего, руководить вами и
ободрять на пути вашем, чтобы нам
впоследствии соединиться.
Работайте, дети мои, трудитесь
над распространением этого чудного
верования, и вам уготовятся великие
и прекрасные дни. Всё это было уже
сказано вам; а мне не пришлось
дождаться этих дней на земле; но я
сверху вижу эти счастливые времена,
обещанные всеблагим и милосердным
Богом.
Не плачьте, дети мои, пусть эти
беседы подкрепят вашу веру, вашу
любовь к Богу, Который столько раз
посылал вам милости Свои и так
часто помогал вашей матери.
Молитесь Ему всегда; молитва
укрепляет. Согласуйте свою жизнь,
данную вам Богом, с наставлениями,
которым я следовала так усердно. Я
ещё приду к вам, дети мои, но мне
нужно ещё поддержать мою бедную
дочь: она так во мне нуждается.
Прощайте. Верьте в благость
Всевышнего, я молюсь за вас.
До свидания.
Ваша мать."
Примечание. Всякий
просвещённый и верующий спирит
легко выведет из этой беседы
вытекающие из неё наставления, а мы
обратим внимание только на два
пункта.
Первое. Пример этот указывает
нам на то, что нет необходимости ещё
раз воплотиться на земле, а можно
прямо перейти в высший мир, не
разлучаясь совершенно с дорогими
существами, оставленными здесь. Те,
кто опасается нового воплощения,
могут его избежать, поступая как
должно и работая над своим
улучшением. Кто не хочет прозябать
в низших рядах духов, тот должен
просвещаться и работать, чтобы
подняться на высшую ступень.
Второе. Подтверждение истины,
что после смерти мы менее разлучены
с дорогими нам существами, чем при
жизни. Г-жа Фулон должна была
вследствие болезни и преклонных
лет жить на юге в маленьком городке
и имела около себя только часть
своей семьи; остальные же, дети и
друзья её, были рассеяны далеко, и
матерьяльные обстоятельства не
позволяли ей их видеть так часто,
как она того желала. Дальность
расстояния даже переписку делала
очень затруднительной.
Но как только она
освобождается от матерьяльной
своей оболочки, то сейчас же спешит
к каждому из своих близких,
пролетает пространства, видит всех
своих, присутствует на их семейных
собраниях, окружает их своим
покровительством и может через
посредство медиума беседовать с
ними каждую минуту, как бы и при
жизни. И сказать, что есть люди,
которые предпочитают этой
утешительной мысли идею вечной
разлуки!
§189. Русский доктор
Г-н П*** был доктором в Москве,
одинаково известным как по своим
выдающимся нравственным качествам,
так и по своим научным знаниям.
Особа, которая его вызвала, знала
его при жизни только по слухам, и не
имела с ним прямых отношений.
Сообщение было дано на русском
языке.
1. Здесь ли Вы?
"Да. В день моей смерти я
хотел побудить Вас к писанию, но Вы
воспротивились этому. Я слышал Ваши
слова обо мне, и у меня явилось
желание, сообщиться с Вами, чтобы
быть Вам полезным."
2. Отчего Вы, такой добрый, так
много страдали в своей жизни?
"Это была милость Создателя.
Он хотел дать мне сильнее
почувствовать цену моего
освобождения и подвинуть меня как
можно больше ещё на земле."
3. Мысль о смерти была ли Вам
страшна?
"Нет, я слишком верил в
Бога."
4. Очень ли было мучительно
отделение?
"Нет, то, что Вы называете
"последней минутой", на самом
деле - ничто; я почувствовал только
короткий треск и вслед за тем был
уже совершенно счастлив, что
освободился от своего остова."
5. Что же произошло потом?
"Я имел счастье увидеть
множество друзей, которые шли мне
навстречу и приветствовали меня;
это преимущественно были те,
которым я имел возможность
помогать."
6. В каких областях Вы живёте? На
какой Вы планете?
"Всё, что не на планетах, вы
называете пространством, космосом;
так вот, там я и нахожусь; но сколько
различных стадий в этой
необъятности, о которой человек не
может составить себе никакого
понятия! Сколько ступеней на этой
лестнице Иакова, поднимающейся от
земли и до неба; так сказать, от
унизительного воплощения в низшем
мире, как ваш, и до полного очищения
души! Туда, где я сейчас нахожусь,
доходят только после целого ряда
испытаний, т.е. после многих
воплощений."
7. Значит Вы имели несколько
существований?
"Как бы могло быть иначе? В
непреложном законе, установленном
Богом, нет исключений; награда
может быть дана только после
одержанной победы; и если награда
велика, то и борьба была столь же
велика. Но жизнь так коротка, что
борьба может происходить только с
промежутками, то есть в различные
последовательные существования,
поэтому если я нахожусь на
возвышенной уже ступени, то,
вероятно, достиг этого блаженства
долгой борьбой, в которой с
соизволения Господа, одерживал
победу."
8. В чём состоит Ваше
блаженство?
"Это довольно трудно Вам
объяснить. Счастье, которым я
пользуюсь, есть довольство самим
собою, но только не своими
заслугами, что было бы гордыней, а
гордыня есть достояние осуждённых
духов, но довольство, так сказать,
проникнутое любовью к Богу,
благодарностью к Его бесконечной
доброте. Великая это радость -
видеть везде добро; можешь сказать
себе: может быть, и я способствовал
улучшению кого-нибудь из тех, кто
возвысился до Господа. Чувствуешь
себя как бы слившимся с добротою;
что-то вроде соединения духа с
Божественною благодатью. Можешь
видеть чистых духов, постигать их
миссии и назначения, знать, что
когда-нибудь дойдёшь до того же;
видеть в неизмеримой бесконечности
области, сияющие Божественным
огнём, ослепительным даже сквозь
ещё закрывающую его завесу. Да что
говорить? Понимаете ли Вы слова мои?
Может быть, Вы думаете, что тот
огонь, о котором я говорю, похож
хоть бы на солнце? Нет, это нечто
невыразимое для человека;2 ибо
слова выражают понятия о таких
только предметах, которые известны
человеку, о предметах физических
или метафизических, известных ему
по памяти или по духовному
созерцанию, но абсолютная
неизвестность не может быть
восстановлена памятью, а потому не
имеет и термина. Но знайте: уже
огромное счастье думать, что можно
возвышаться бесконечно."
9. Вы сказали, что хотите быть
мне полезным, в чём же, скажите,
пожалуйста?
"Я могу помогать Вам и
поддерживать Вас в испытаниях,
утешать в горестях. Если вера Ваша
колеблется или сомнения смущают
Вашу душу, призовите меня: Бог
внушит мне слова, чтобы напомнить
Его Вам и призвать к Нему; если Вы
почувствуете, что готовы впасть в
искушение, которое сами признаёте
преступным, призовите меня и я
помогу Вам нести крест Ваш, как
когда-то Иисусу помогли нести его
крест, тот крест, который должен был
возвестить Вам истину и милосердие;
если Вы ослабеете под тяжестью
скорбей, если отчаяние овладеет
Вами, призовите меня, я приду
вырвать Вас из этой пропасти и
призову Вас к исполнению
предназначенных Вам обязанностей,
и не ради общественных или
матерьяльных соображений, а из
любви, которую Вы почувствуете во
мне, любви, которую Бог вложил в моё
существо для передачи тем, кто
может быть спасён.
Вы, вероятно, имеете друзей на
земле; они, может быть, разделяли
Ваши горести, может быть, даже
спасали Вас. В несчастье Вы идёте к
ним, несёте им свои жалобы, свои
слёзы, а они, взамен этой
привязанности к ним, дают Вам совет,
поддержку, даже ласку; не думаете ли
Вы, что друг отсюда, сверху, был бы
Вам также полезен? Не утешительно
ли сказать себе: когда я умру, мои
друзья на земле будут у моего
изголовья молиться за меня и
оплакивать меня; друзья же
потусторонние будут у порога новой
жизни и придут, улыбаясь, вести меня
на место, которое я заслужил своими
добродетелями."
10. Чем же я заслужил Ваше
особенное покровительство?
"Вот почему я так расположен
к Вам со дня моей смерти. Я знаю Вас
за спирита, хорошего медиума и
искреннего последователя учения;
между всеми, кого я оставил на
земле, я увидел Вас прежде всех;
тогда же я решил притти и
способствовать Вашим успехам,
прежде всего, конечно, для Вас же; но
ещё больше в интересах всех тех,
кого Вы призваны просветить и
научить истине. Вы видите, Бог любит
Вас настолько, что делает Вас
миссионером, вокруг Вас все
мало-помалу разделяют Ваши
верования, самые непокорные
слушают Вас, и Вы увидите, как в один
прекрасный день они Вам поверят.
Поэтому не теряйте терпения, идите
вперёд по каменистому пути;
возьмите меня, как посох, опору
Вашей слабости."
11. Я не смею верить, что
заслужил такую милость.
"Конечно, Вы далеки от
совершенства, но Ваше усердие в
распространении здравого учения, в
поддержании веры у тех, кто Вас
слушает, в проповеди милосердия и
доброжелательства, даже когда с
Вами поступают дурно, Ваше
воздержание от гневных вспышек,
которым Вы так легко могли бы
предаваться, когда Вас огорчают или
не понимают Ваших намерений, служат
противовесом тому, что в Вас есть
дурного; и знайте, что прощение - это
могучий противовес. Бог даровал Вам
способности, и Вы можете своими
трудами увеличить их, чтобы
производительнее работать для
спасения ближнего. Я покидаю Вас, но
надейтесь на меня. Постарайтесь
ограничить Ваши земные желания и
мысли и живите в более частом
общении с Вашими потусторонними
друзьями.
П.***"
1 Это не
обязательно означает, что дочери Сиденье
уготована какая-то выдающаяся миссия:
каждый человек рождается в этом мире с тем
или иным предназначением, миссией, которую
он должен исполнить, будь она "великой"
или "малозначительной" с земной точки
зрения. Конечно, в этом случае можно также
предположить, что дух вежливо ушёл от этого
стандартного и некорректного вопроса о
будущем, просто отделавшись весьма общей
фразой. (webmaster)
2 Речь здесь,
разумеется, идёт о запредельном огне - Агни.
(Й.Р.)