XV


    Быть может, нам возразят, указав на то, как зловеще религия пользовалась идеей о Боге. Но какое значенье имеют различные формы, коими люди наделяли Божество? Ныне боги эти для нас лишь иллюзия, порождённая немощным разумом в пору общественного детства, поскольку формы эти - поэтичные, прекрасные или безобразные - соответствовали вполне тому сознанию, которое их помыслило. Более зрелая мысль человеческая отдалилась от этих устаревших понятий; она позабыла этих призраков и совершённые во имя их злоупотребления, чтобы в более стремительном порыве унестись к Вечному Разуму, к Богу, Мировой Душе, вселенскому очагу Жизни и Любви, в коем мы ощущаем себя живущими подобно тому, как птица живёт в воздухе, как рыба живёт в океане, и чрез коий мы связаны со всем, что есть, что было и что будет.


XVI


    Повсеместно, плодовитость, не знающая границ, вершит сотворенье новых существ. Природа пребывает в постоянных родах. Точно так же, как будущий колос таится в зерне настоящего, дуб - в жёлуде и роза - в бутоне, так и созиданье грядущих миров непрестанно свершается во глубине звёздных небес. Повсюду жизнь порождает жизнь. Со ступени на ступень, от вида к виду, путём непрерывной связи и развития, она поднимается от простейших, самых рудиментарных организмов вплоть до мыслящего и наделённого сознаньем существа, одним словом, до человека.
    Некое мощное единство правит миром. Одна единая субстанция - эфир или мировой флюид - образует в своих бесконечных преобразованиях бесчисленное разнообразье тел. Элемент этот вибрирует под действием космических сил. Соответственно быстроте и числу своих вибраций он производит теплоту, свет, электричество и магнетический флюид. Стоит этим вибрациям сгуститься, как сразу же образуются физические тела.
    И в извечных обменах все формы эти увязываются друг с другом, все силы эти уравновешивают одна другую, сочетаются друг с другом в некоторую тесную общность. Очистка, утончение материи, восхождение силы и мысли совершаются в гармоническом ритме от минерала к растению, от растения к животному и человеку. Верховный закон управляет по единообразному плану проявлениями жизни, тогда как невидимая связь соединяет в одно целое все миры и все души.
    Из трудов существ и вещей проступает некое единое стремленье - стремленье к бесконечности, к совершенству. Все действия, кажущиеся расходящимися, в действительности сходятся в одном центре, все цели совпадают друг с другом, составляют единое целое и развиваются к единой великой цели - к Богу! Богу, коий есть средоточие всякой деятельности, конечная цель всякой мысли и всякой любви.
    Изученье природы повсеместно обнаруживает пред нами действие некой скрытой воли. Повсюду материя повинуется некой силе, которая над ней господствует, организует её и направляет. Все космические силы сводятся к движенью, и движенье - это Бытие, это Жизнь. Материализм объясняет сотворенье мира слепым танцем атомов и их случайным сближеньем. Но разве кто-нибудь когда видел, чтоб буквы алфавита, брошенные наугад, сами выстроились в поэму? И в какую поэму! в такую как вселенская жизнь! Видел ли когда кто-нибудь, чтоб скопленье строительных материалов само по себе построило зданье внушительных размеров или же сложную машину со множеством деталей? Предоставленная самой себе, материя не может ничего. Лишённые сознанья и слепые, атомы не смогли б устремиться ни к какой цели. И гармония мира может быть объяснена лишь вмешательством некоей воли. И воля эта проявляется в строе Вселенной именно посредством действия на материю сил, посредством существованья мудрых и глубоких законов.


XVII


    На это часто возражают тем, что не всё гармонично в Природе. Говорят, что если она и творит чудеса, то она же порождает и чудовищ, производит уродов. Добро повсюду бок о бок соприкасается со злом. Если медленная эволюция вещей, повидимому, и подготовляет мир к тому, чтоб он стал театром жизни, то не следует всё же упускать из виду напрасную трату жизней и ожесточённую борьбу существ между собой. Не следует забывать, что землетрясения, изверженья вулканов временами опустошают нашу планету и в несколько мгновений разрушают труды многих поколений.
    Да, бесспорно, и в творчестве природы есть пробелы - несчастные случаи, но пробелы эти никоим образом не исключают идеи порядка, конечной цели; напротив того, они приходят на помощь нашим положениям, ибо мы можем спросить, почему тогда всё не есть пробел, всё не есть несчастный случай?
    Связь причин и следствий, приспособленье средств к цели, согласованность работы органов тела, их адаптация к среде, к условиям жизни - очевидны и явны. Деятельность Природы, во многом сходная с деятельностью человека, но в то же время бесконечно превосходящая её, доказывает существованье некоего плана, по коему всё развивается, а примененье средств, которые способствуют его осуществлению, недвусмысленно указует на некую оккультную причину, беспредельно мудрую и всесильную. Что касается возраженья о врождённых уродствах, то оно вызвано просто недостатком наблюдательности. Уроды суть не более как ростки, сбившиеся с истинного пути. Если человек, упав, сломал себе ногу, то позволительно ли ответственность за это возлагать на Природу и Бога? Точно так же, вследствие каких-то несчастных случаев, потрясений и нарушений, происшедших в пору вынашивания, с зародышами могут произойти какие-то отклонения от нормы ещё в утробе матери. Мы привыкли отсчитывать жизнь с мига рожденья, то есть появленья человека на свет, но в действительности жизнь имеет свою точку отсчёта много раньше того.
    Довод, выведенный из существованья жизненных бедствий, основан на ложном истолковании смысла жизни. Последняя отнюдь не предназначена для того, чтоб доставлять нам одни только приятности: полезно, просто необходимо, чтоб она выдвигала пред нами также и трудности. Все мы рождены для того, чтоб умереть, и всё же мы удивляемся, что некоторые умирают из-за несчастных случаев! Существа мимолётные в этом мире, из коего мы не уносим ничего с собой в мир иной, мы сетуем об утрате благ, кои потерялись бы сами собой в силу природных законов! И все эти ужасные события, эти катастрофы, эти бедствия несут в себе некий урок. Они напоминают нам о том, что не столько приятностей следует ожидать нам от Природы, сколько в основном вещей полезных для нашего духовного роста и продвиженья; о том, что мы пришли в этот мир не за тем, чтоб наслаждаться и дремать в праздности и покое, но для того, чтоб бороться, трудиться, биться за прогресс миров и людей. Они говорят нам, что человек не создан единственно для Земли, но что ему следует смотреть выше, привязываться к вещам материальным лишь в должную меру и понимать то, что жизнь его не будет разрушена смертью.¹


XVIII


    Ученье об эволюции не исключает ученья о первичных и конечных причинах. Самая возвышенная идея, какую только можно помыслить о Творце, это предположить Его создавшим такой мир, коий способен развиваться своими собственными силами, а не с помощью непрестанных вмешательств и нескончаемых чудес.
    Наука по мере своего продвиженья в познании Природы смогла отодвинуть Бога на задний план, но Бог, отодвинувшись, стал только ещё величественней. Вечное Существо, с точки зренья теории эволюции, стало по-иному великим, нежели фантастический Бог "Библии". Что наука навсегда уничтожила, так это понятье о человекоподобном Боге, созданном по образу и подобию человека и внешнем по отношению к физическому миру. Понятье более высокое, нежели это, пришло на смену ему: и это понятие об имманентном, т.е. пребывающем в самом себе Боге, постоянно присутствующем внутри вещей. Идея о Боге сегодня не выражает для нас более идею какого-то неопределённого существа, но Существа, коие содержит в себе все остальные существа. Вселенная больше не есть сотворение, о котором говорят религии, не произведенье, извлечённое Создателем из небытия. Вселенная - это безмерно-огромный организм, одушевлённый вечной жизнью. Так же как наше с вами тело управляется некоей центральной волей, коия руководит его движеньями и действиями; так же как каждый из нас чрез все измененья, происходящие в его теле, ощущает себя живущим в некоторой постоянной целостности, коию мы называем "душою", "сознанием", "личным Я", так и Вселенная, сквозь все изменчивые, бесконечно разнообразные, бесчисленные формы, познаёт себя, отражает себя, обладает собой в некой живой целостности, в неком разуме и сознании, коий и есть Бог. Высшее Существо находится не вовне этого мира; оно есть неотъемлемая, важнейшая часть его, и потому Оно внутри его. Оно есть центральная целостность, к коей приводят все отношения и в которой они гармонизируются; Оно - основа общности и любви, чрез коию все существа суть братья. Оно есть очаг, из коего исходят и распространяются в бесконечность все нравственные силы: Мудрость, Справедливость, Доброта!
    Нет, стало быть, самопроизвольного, чудесного сотворения; сотворение постоянно, без начала и конца. Вселенная существовала всегда; она обладает в себе самой принципом силы и движения; она в себе самой несёт цель свою. Мир неустанно обновляется в своих частях; в своей же целостности он вечен. Всё преобразуется и развивается в постоянной смене жизни и смерти, но ничто не погибает. Тогда как в небесах меркнут и угасают солнца, тогда как старые миры распадаются и исчезают, в других местах пространства в то же самое время создаются новые солнечные системы, зажигаются звёзды, нарождаются на свет миры. Бок о бок с дряхлостью и смертью, новые человечества расцветают в вечном обновлении.
    Великое дело продолжается в бездне пространств и времён трудом всех существ, объединённых общностью интересов на благо каждого из них. Вселенная являет собою захватывающее зрелище непрестанной эволюции, в коей участвуют все. Незыблемый закон правит этим великим свершеньем, и это - вселенское единство, божественное единство, коие обнимает, связует, направляет все индивидуальности, все отдельно взятые деятельности, устремляя их к общей цели, которая есть совершенство в полноте существования.


XIX


    Если б человек обладал уменьем сосредоточиться и изучить себя, если б он отдалял от души своей всякую тень, коию накопляют в ней страсти; если б, прорвав толстый покров, коим окутали его предрассудки, невежество и софизмы, он спустился во глубь своей совести и своего разума, то он нашёл бы там внутреннее жизненное начало, противостоящее жизненному началу внешнему. Внутренняя жизнь эта позволила б ему вступить в отношенья со всей природой, со вселенной и Богом и дала б ему вкусить от той жизни, что уготована ему загробным будущим и высшими мирами. Там же есть таинственная книга, в коей все деянья его, добрые и злые, записываются невидимой рукою, в коей все факты жизни его запечатлеваются в неизгладимых буквах, чтоб возникнуть пред ним с ослепительной ясностью в час смерти.
    Порою некий могучий и властный голос, какое-то строгое и серьёзное пенье исходит из этих глубин существа, раздаётся посреди легкомысленных занятий и забот нашей жизни, чтоб напомнить нам о долге. И горе тогда тому, кто откажется ему внять! Настанет день, когда угрызенья совести научат его тому, что нельзя безнаказанно пренебрегать её предупрежденьями.
    В каждом из нас есть сокрытые источники, из коих могут брызнуть воды жизни и любви, добродетели, силы, коим несть числа. И именно там, в этом внутреннем святилище следует искать Бога. Бог внутри нас, или, по крайней мере, внутри нас есть отраженье Его. А то, чего нет, не смогло б отразиться. Души отражают Бога подобно каплям утренней росы, отражающим солнечный свет, каждая согласно степени своей чистоты.
    Именно чрез это внутреннее восприятие, а не чрез опыт органов чувств, гениальные люди, великие миссионеры, пророки познали Бога и законы Его и поведали их народам земли.


XX


    Можно ли ещё далее, чем мы сделали, продолжать определенье Бога? Определить значит ограничить. Пред лицом сей великой проблемы слабость человеческая проступает со всей явностью. Бог является нашему уму, но ускользает от всякого анализа. Существо, наполняющее время и пространство, никогда не может быть обмерено существами, ограниченными временем и пространством. Желать определить Бога - это значило бы желать Его ограничить и тем самым - почти что отрицать Его.
    Вторичные причины вселенской жизни объясняются, но первопричина остаётся неуловимой в своей необъятности. Постичь её нам удастся лишь после того, как мы многократно пересечём порог смерти.
Всё, что мы можем сказать, подводя итог, это то, что Бог есть Жизнь, Разум, Сознание, Совесть во всей их полноте. Он вечно действующая сила всего сущего, вселенская общность, в коей каждое существо черпает своё существование, для того чтоб впоследствии, по мере возрастающих своих способностей и своего возвышенья, содействовать гармонии Целого.
    Вот мы уже и далеко от Бога всех религий. Бога "сильного и ревнивого", окружающего себя громами и молниями, требующего кровавых жертв и наказующего до скончания вечности. Человекоподобные боги отжили свой век. Ещё говорят о некоем боге, коего наделяют человеческими слабостями и страстями, но царство этого бога уменьшается день ото дня.
    До сих пор человек видел Бога лишь сквозь своё собственное существо, и идея, которую он себе о Нём составлял, изменялась в зависимости от того, какою из способностей своих он Его созерцал. Рассматриваемый сквозь призму чувств, Бог множествен; все силы природы суть боги; так родился политеизм. Видимый рассудком, Бог двойствен: дух и материя, отсюда дуализм. Чистому разуму Он представляется тройственным: душа, дух и тело. Такое понимание дало рожденье тройственным религиям Индии и христианству. Но постигнутый волей, воспринятый извнутренним постиженьем - качество это, как и все духовные способности, приобретается лишь медленно и постепенно - Бог Един и Абсолютен. В Нём три основополагающих начала Вселенной соединяются, чтоб составить живую целостность.
    Таким вот образом объясняется разнообразье религий и систем, коие были тем более возвышенны, чем чище и чем просвещённей были умы, их задумавшие. Когда вещи рассматриваются с высоты, противостоянье идей, религий и исторических фактов объясняется само собой и они примиряются в высшем слиянии.


XXI


    Существо, бесконечное и абсолютное само по себе, делается относительным и конечным для существ, Им порождённых. Оно непрестанно раскрывается им во всё новых видах по мере того, как души их продвигаются и возвышаются. Бог пребывает в постоянной связи со всеми существами. Он проникает их духом Своим и объемлет их любовью Своей, дабы соединить их воедино и тем самым помочь им осуществить Его замыслы.
    Откровение Его, или, вернее, воспитанье и поученье, коие Он даёт человечествам, происходит постепенно и с нарастающей силой чрез посредство великих духов. Вмешательство Провидения проявляется в истории появленьем в соответствующие эпохи среди этих человечеств избранных душ, коих задача заключается во введении в мирах, в которых оне родились, новшеств и открытий, призванных ускорить прогресс этих человечеств, и в преподании им правил нравственного порядка, необходимых для возрождения обществ. Что касается конечного растворенья всех существ в Боге, то друидизм, например, ускользал от него, делая из "кевганта", самого верхнего и внешнего круга, опоясывающего все остальные круги, исключительное обиталище Божества. Зволюция и прогресс душ, продолжаясь в смысле бесконечного, не может иметь конца.


XXII


    Ну, а нравственное зло, скажут нам, порок, преступленье, невежество, торжество дурных и пораженье справедливых, как их объясните вы?²
    Прежде всего, на какую точку зрения вы становитесь для того, чтоб судить об этих вещах? Ведь если человек видит лишь тот незначительный клочок земли, на коем он обитает, если он рассматривает лишь своё скороспешное прохожденье в этом сегодняшнем мире, то откуда ему тогда знать вечный и вселенский порядок? Для того, чтоб взвесить добро и зло, правду и ложь, справедливость и несправедливость, надобно выйти за узкие рамки нынешней своей жизни и рассмотреть всю совокупность наших судеб. И тогда зло представится как состоянье переходное, присущее нашему земному миру, как одна из низших ступеней на лестнице эволюции существ, восходящих к добру. И не в нашем мире, не в наше время следует искать совершенный идеал, но в необъятности миров и вечности времён.
    Однако, если наблюдать за медленной эволюцией видов и рас на протяженьи разных эпох; если рассматривать человека доисторических времён, эту человекоподобную обезьяну, жившую в пещерах, наделённую дикими и свирепыми инстинктами, и условия её жалкой жизни, а затем сравнить эту исходную точку с результатами, достигнутыми современной цивилизацией, то тогда будет ясно видно постоянное стремленье живых существ и вещей к идеалу совершенства. Сама очевидность доказывает нам это: жизнь постоянно улучшается, преобразуется и обогащается, сумма добра непрестанно возрастает, а зла - уменьшается.
    И если в этом продвиженьи к лучшему состоянью вещей и наблюдаются порой периоды спада, остановок и иногда даже отступлений назад, то не следует забывать, что человек свободен, что он по собственному усмотрению может направить себя в ту или иную сторону. Совершенствование его возможно, лишь когда воля его согласуется с законом.
    Зло, как противопоставленье божественному закону, не может быть созданьем Бога: оно, стало быть, созданье человека, следствие его свободы. Но зло, как и тень, не имеет собственно бытия: оно есть скорее эффект контраста. Тьма рассеивается пред светом; точно так же и зло исчезает, лишь только появляется добро. Зло, темм самым, не что иное, как просто отсутствие добра.
    Порою говорят себе, что Бог мог бы создать души совершенные и тем избавить их от пороков и нечистот земной жизни. Не распространяясь о том, мог ли бы Бог создать существ, подобных Ему, мы ответим на это тем, что в таком случае жизнь и деятельность во Вселенной, разнообразье, труд и прогресс не имели б больше ни смысла, ни цели; мир застыл бы в своём неподвижном совершенстве. И разве достойная восхищенья эволюция существ во времени не предпочтительней унылого и вечного покоя? И благо, коего мы не заслужили и не завоевали собственными силами, будет ли оно для нас действительно благом, и, достигнув его без усилий, сможем ли мы оценить его по достоинству?
Пред просторной перспективой наших существований, каждое из коих есть борьба за приближенье к божественному свету; пред этим грандиозным восхожденьем существа, поднимающегося с круга на круг к совершенству, проблема зла исчезает.
    Выйти из низших областей материи и пройти по всем ступеням иерархии духов, освободиться от ига страстей и завоевать одну за другой все добродетели, все науки - такова цель, ради коей Провидение создало души и построило миры, эти театры, предназначенные служить сценой для наших битв и трудов.
    Так будем же верить в Него и благословлять Его! Будем верить в это великодушное Провидение, всё сделавшее и создавшее к нашему благу; будем помнить о том, что там, где мы усматриваем пробелы в его творении, там в действительности всего лишь мненье, порождённое нашим невежеством и недостаточностью нашего разума. Уверуем же в Бога, великого Духа Природы, коий правит окончательное торжество справедливости во Вселенной. Будем доверять мудрости Его, уготовляющей возмещенья всем страданиям, радости всем печалям, и будем с твёрдым сердцем ступать к судьбам, коие Он для нас предназначил.
    Прекрасно, утешительно и приятно мочь итти по жизни, подняв чело к небесам и зная, что даже в бурю и в ураган, среди самых жестоких испытаний, в глубине карцеров как и на краю пропастей, Провиденье, Божественный Закон парит над нами и руководит нашими действиями; что из нашей борьбы, наших мук, наших слёз Оно произведёт нашу подлинную славу и наше счастье. Именно в этой мысли вся сила человека доброго.³


XXIII


    Изученье Вселенной ведёт нас к изученью души, к исследованью начала, одушевляющего нас и направляющего наши действия. Физиология учит нас, что различные части человеческого тела обновляются за период нескольких лет. Под действием двух великих жизненных токов, в нас совершается непрерывный обмен молекул; те, коие исчезают из организма, замещаются, одна за одной, другими, поставляемыми питанием. От мягчайших тканей мозга и до самых твёрдых частей костного остова, всё наше физическое существо подвержено непрестанным изменениям. За время нашей жизни тело наше распадается и вновь составляется бесчисленное множество раз. И всё же, несмотря на эти постоянные преобразования и им вопреки, чрез все изменения материального тела, мы всегда остаёмся всё той же самой личностью. Материя нашего мозга может обновляться, но мысль наша сохраняется, а вместе с ней и наша память, это воспоминанье о прошлом, в коем наше нынешнее тело никоим образом не участвовало. В нас, стало быть, есть некое начало, отличное от материи, некая неделимая сила, сохраняющаяся и продолжающаяся посреди всех непрестанных изменений.
    Мы знаем, что материя не может сама собой сорганизоваться таким образом, чтоб произвести жизнь. Лишённая связующего единства, она распадается и разделяется до бесконечности. Внутри же нас, наоборот, все способности, все умственные и нравственные силы составляются и объединяются в некую центральную целостность, единство, обнимающее, связующее, освещающее их все; и эта целостность есть сознание, личность, Я; одним словом, душа.
    Душа есть жизненное начало, причина ощущений; это невидимая, нерасторжимая сила, правящая нашим организмом и поддерживающая согласье между всеми частями нашего существа. Свойства души не имеют ничего общего с материей. Ум, разум, сужденье, воля не могут быть смешаны с кровью наших артерий или мясом наших мышц. То же самое и с сознаньем, совестью, этим исключительным преимуществом, позволяющим нам взвешивать свои поступки, отличать добро от зла. Эта задушевная речь, обращённая к каждому человеку, к самому приниженному как и к самому вознесённому, этот голос, шёпот коего может смутить блеск самой великой славы, не имеет в себе ничего материального.


XXIV


    Как только существованье души установлено, тотчас встаёт вопрос о бессмертьи. Это и есть вопрос наибольшей важности, ибо бессмертье есть единственное освящение нравственного закона, единственное объясненье, удовлетворяющее нашим взглядам на справедливость и отвечающее самым высоким надеждам рода человеческого.
    Если наша духовная целостность сохраняется и продолжается чрез непрестанное обновленье молекул и все преобразованья нашего материального тела, то, стало быть, так же и их разобщенье, их конечное исчезновенье не смогут её как-то затронуть в её существовании.⁴
    Мы видели, что ничто не уничтожается во Вселенной. Когда химия и физика доказывают нам, что ни один атом не теряется, что ни одна сила не исчезает бесследно ни в чём, как можно поверить тому, что эта целостность, к которой сводятся все интеллектуальные силы, это сознательное "я", в коем жизнь освобождается от цепей рока, от фатальной неизбежности, может распасться и уничтожиться? Не только логика, нравственность, но, как мы покажем далее, и сами факты, факты чувственного порядка, одновременно физиологические и психические, - всё спешит представить нам свои доказательства тому, что сознательное существо сохраняется и после смерти, убедить нас в том, что душа, по ту сторону могилы, находит себя такой, какой она сама себя сделала своими поступками и трудами за время своей земной жизни.⁵
    Если б смерть была последним словом всего, если б наши судьбы ограничивались лишь этой мимолётной жизнью, то разве б были у нас эти устремленья к лучшему, к совершенному состоянью, о коем ничто на земле не может нам дать никакого понятья? Разве была б у нас эта жажда знаний, коию ничто не может утолить? Если б всё прекращалось в могиле, для чего тогда все потребности, все мечты, все необъяснимые влечения? Этот могучий крик человеческого существа, раздающийся сквозь столетья, эти бесконечные надежды, неудержимые порывы к прогрессу и свету, и они - всего лишь принадлежность мимолётной тени, едва успевающего составиться пред распадом своим скопленья молекул? И что тогда есть земная жизнь, столь короткая, что даже при своей наибольшей длине она не позволяет нам достичь пределов науки; настолько исполненная бессилием, горечью, разочарованьем, что ни в чём не может дать нам полного удовлетворения? И после того, как нам показалось, будто мы наконец достигли предмета наших ненасытных желаний, что тогда вновь и вновь влечёт нас к какой-то всегда далёкой и всё так же недоступной цели? Та настойчивость, с какой мы продолжаем искать, всем разочарованьям вопреки, некий идеал, не существующий в этом мире, некое счастье, постоянно от нас ускользающее, является достаточным указаньем на то, что есть нечто иное, помимо настоящей жизни. Природа никогда не даёт живому существу напрасных стремлений и несбыточных надежд. Беспредельные потребности души необходимо и неизбежно зовут к беспредельной жизни.⁶


XXV


    Чувство абсолютной справедливости говорит нам, что и животное, не более чем человек, не должно жить и страдать ради того только, чтоб исчезнуть в небытии. Восходящая и непрерывная цепочка, по всей видимости, соединяет и связует друг с другом все существа: минерал с растением, растенье с животным, а животное с человеком. Она может соединять их двояко: как материально, так и духовно. Обе эти формы эволюции параллельны и взаимообусловлены, поскольку жизнь есть не что иное, как проявленье Духа.
    Душа, после длительного формирования на низших ступенях жизни, достигает наконец человеческого состоянья; здесь она обретает сознанье и больше уже не может спуститься назад. На всех этапах формы, кои она приобретает, суть выражения её действительной значимости. Не надо обвинять Бога за то, что Он создал формы безобразные и зловредные. Существа могут быть наделены лишь той внешностью, которая отвечает их склонностям и превратным привычкам. Случается, что души человеческие избирают себе тела немощные и болезненные за тем, чтоб обуздать свои страсти и обрести качества, необходимые для их дальнейшего продвижения; но в низшей природе никакого выбора производиться не может: существо вынуждено падать вниз под властью тех влечений, кои оно само развило в себе.
    Это постепенное развитие может быть обнаружено всяким внимательным наблюдателем. Так у животных домашних различия в характере весьма существенны. А среди одних и тех же самых видов животных, некоторые индивиды кажутся значительно более развитыми, нежели остальные его представители. И кое-кто из них наделён качествами, существенно приближающими их к человеку; животные эти способны питать преданность и проявлять самоотверженность. Поскольку материя не способна любить и чувствовать, то необходимо допустить существованье в них некой души в зародышевом состоянии.
    И нет, между тем, ничего, что было бы величественней, справедливее, что более бы соответствовало закону прогресса, чем это восхожденье душ, осуществляющееся по последовательным этапам, в ходе коих оне сами создают и формируют себя, мало-помалу освобождаются от тяжёлых инстинктов, пробивают панцирь своего эгоизма, для того чтоб пробудиться к жизни разума, любви, свободы. В высшей степени справедливо и беспристрастно то установленье божественного закона, чтобы та же самая пора ученичества была пережита всеми и чтобы каждый достигал высшего состоянья, лишь обретя к нему необходимые склонности и выработав в себе новые потребности.
    Но в день, когда душа, достигнув человеческого состоянья, завоевала себе самостоятельность, свою нравственную ответственность и осознала свой долг, она всё же ещё не достигла своей цели, не завершила своей эволюции. Истинное дело её, далёкое от завершенья, как раз тогда только и начинается; новые задачи зовут её. Битвы прошедшего - всего лишь прелюдия тех, что уготованы ей её грядущим. Её возрожденья в материальных телах будут следовать одно за другим в этом земном мире. И всякий раз, с омоложенными органами, она будет возобновлять дело самосовершенствованья, прерываемое смертью, для того, чтоб продолжить его и пойти ещё дальше. Душа, эта вечная странница, должна таким образом подняться от мира к миру, дабы возойти к благу, к добру, к бесконечному разуму, обрести новые званья и степени, возрасти в знании, мудрости, добродетели, любви.


XXVI


    Каждое из наших земных существований - не что иное, как эпизод нашей бессмертной жизни. Никакая душа не смогла бы за такой краткий промежуток времени, как наша жизнь, очиститься от своих пороков, заблуждений, ото всех грубых аппетитов и желаний, кои суть остатки её примитивных, давно исчезнувших жизней и в то же время свидетельства её происхождения.
    Соразмерив время, понадобившееся человечеству, с самого появленья его на Земле, для того, чтоб достичь состоянья цивилизации, мы поймём, что душе, для того чтоб осуществить свои судьбы, подняться с вершины на вершину к Абсолюту, к Божеству, необходимо безграничное временное пространство, постоянно возобновляющиеся жизни.
    Одна только множественность существований может объяснить различье характеров, разнообразье склонностей, несоразмерность нравственных качеств, одним словом, все неравномерности, поражающие наше вниманье.
    Не зная этого закона, напрасно спрашивать себя, отчего некоторые люди обладают талантом, благородными чувствами, возвышенными помыслами и стремленьями, тогда как множеству других на долю выпадают только глупость, низкие страсти и грубые инстинкты.


XXVII


    Что можно было б подумать о Боге, коий, отведя нам лишь одну-единственную телесную жизнь, выделил бы нам столь неравные доли и, от дикаря до человека цивилизованного, предназначил людям столь небрежно распределённые блага, указал бы столь различный нравственный уровень? Если нет закона перевоплощений, то тогда лишь несправедливость правит миром.
    Влиянье среды, наследственность, различия в воспитании и образованьи, при всей их важности, недостаточны для того, чтоб объяснить эти отклоненья от нормы. Мы можем видеть, как члены одной и той же семьи, схожие плотью и кровью, воспринявшие те же наставленья, разнятся друг с другом во многих отношениях. У превосходных родителей дети бывают чудовищами; например, Марк Аврелий породил Коммода; и обратно, великие и уважаемые люди происходили от родителей тёмных, лишённых нравственного достоинства.
    Если б всё начиналось для нас лишь с данной жизнью, то как объяснить тогда такое разнообразье умов, такие степени добродетели и порока, такие различья в человеческом положении? Непроницаемой тайной были б тогда окутаны все эти ранние гении, чудесные плодовитые умы, с самого детства своего страстно устремляющиеся по тропам искусства и науки, тогда как такое множество молодых людей, их сверстников, корпеет над книгами и остаётся посредственностями, несмотря на все свои усилия.
Все эти неясности исчезают пред ученьем о множестве существований. Люди, выделяющиеся своей интеллектуальной силой или своими добродетелями, больше жили, больше работали, приобрели больший опыт и большие способности.
    Прогресс и возвышение душ зависят единственно от их собственных трудов, от того, сколько сил затратили оне в жизненной битве. Одни борются смело и быстро преодолевают все ступени, отделяющие их от высшей жизни, тогда как другие застывают в неподвижности на века, лишая себя поступательного движенья своим праздным и бесплодным образом жизни. Но все эти различья, обусловленные деяньями прошлого, могут быть искуплены и сглажены нашими будущими жизнями.
    В общей сложности, существо само создаёт себя за счёт постепенного развития сил, в нём сокрытых. Бессознательная в начале своего пути, жизнь его становится более разумной и сознательной, когда оно достигает человеческого уровня и вступает в обладанье собою. Свобода его пока что ещё ограничивается действием природных законов, кои вмешиваются для того, чтоб обеспечить его сохранение. Таким-то вот образом свобода воли и фатализм уравновешивают и умеряют друг друга. Свобода и, следственно, ответственность всегда соразмерны развитости существа.
    Таково единственно разумное разрешенье противоречий человеческой жизни. Чрез всю последовательность времён, на поверхности тысяч миров разворачиваются наши существования, проходят и обновляются, и в каждом из них исчезает немного зла, находящегося в нас; души наши укрепляются, очищаются, идут всё дальше по священному пути до тех пор, пока наконец достоинства их не откроют им доступ к высшим кругам, где вечно царствуют лучезарные Красота, Мудрость, Мощь и Любовь!


XXVIII


    При таких основоположеньях, порядок делается вокруг нас и внутри нас самих; путь наш проясняется; цель жизни проступает с большей ясностью. Мы знаем, что мы такое суть и куда мы идём.
    Отныне, смысл жизни не состоит более в том, чтоб искать материального удовлетворения, но в том, чтоб с увлеченьем работать и трудиться над нашим продвиженьем. Высшая цель есть совершенство; путь, ведущий к этой цели, есть прогресс. Путь этот долог, и проходится он шаг за шагом. Отдалённая цель словно бы отодвигается от нас по мере того, как мы идём к ней, но по прохожденьи каждого отрезка пути существо наше пожинает плоды своих трудов; оно обогащает свой опыт и развивает свои способности.
    Судьбы наши тождественны. Нет ни пользующихся преимуществами, ни преданных проклятию. Все объезжают одно и то же беспредельно просторное ристалище и, преодолев тысячу препятствий, призваны осуществить те же самые цели. Мы свободны, действительно свободны и вольны ускорить или замедлить своё продвиженье, окунуться в грубые наслаждения, задержаться на целые жизни в пороке или праздности, но рано или поздно чувство долга пробуждается в нас, боль приходит встряхнуть наше безразличье - и мы невольно возобновляем свой бег.
    Между душами существуют лишь ранговые различия, различья, кои им позволительно восполнить в будущем. Пользуясь свободой своей воли, мы не все шли одинаковым шагом, и это объясняет умственное и нравственное неравенство людей; но все, дети одного Отца, мы должны приблизиться к нему в последовательности наших существований, для того чтоб составить вместе с подобными себе одну единую семью, великую семью духов, населяющую всю Вселенную.

¹ "Человеку ничто не достаётся без труда в этой жизни, и что бы мы ни приобрели, какими бы трудами ни приобретали, всё приходится оставлять здесь. Так как же может он лениться потрудиться ради мудрости, этой величайшей драгоценности, добрые плоды которой последуют за ним и в будущую жизнь?!" Эразм Роттердамский. /Примеч.Й.Р./
² "Мы должны признать, что Бог или хочет удалить зло из мира и не может, или может и не хочет, или, наконец, и может и хочет. Если Он хочет и не может, то Он не всемогущ, то это - бессилие, что противно природе Бога. Если Он может и не хочет, то это свидетельство злой воли, что не менее противно природе Бога. Если Он и хочет, и может, что является единственным из предположений, которое может быть применено к Богу, то почему же в таком случае на земле существует зло?" Эпикур. /Примеч.Й.Р./
³ "Я рад всему, всему, что ни случается со мною в жизни, и как погляжу я только, к каким чудным пользам и благу вело меня то, что называют в свете "неудачами", то растроганная душа моя не находит слов благодарить невидимую руку, ведущую меня. Н.В.Гоголь. /Примеч.Й.Р./
⁴ "Если ты примешь во вниманье непрестанную текучесть материи в твоём теле, где атомы, его составляющие, текут словно вода в реке, то ты поймёшь, если только смерть - это разрушенье тела, что ты умираешь каждое мгновенье и что за время своей жизни ты переживаешь - кто знает сколько их? никто их не считал - тысячи, миллионы тел и при этом остаёшься всегда самим собой. Не смешно ли тебе после этого бояться смерти: ведь совершенно же ясно, что коль скоро ты выжил в этих бесконечных и совершенно незаметных переселеньях из одного тела в другое, то ты будешь жить и тогда, когда переселенье это и вовсе прекратится? Долой же сомненья, бессмертный дух, не позволяй себе более сомневаться в собственной реальности и по достоинству цени иллюзию окружающего, коие даже не способно увидеть тебя, единственную настоящую и несомненную реальность!" Свами Анантананда. /Примеч.Й.Р./
⁵ "Многие прекрасно понимают, а также вполне чувствуют, что нельзя помыслить себе ничего более неразумного и бесцельного, как уничтожение души при смерти: существо, главным врождённым стремлением которого является бесконечное существование, самосовершенствование и наслажденье высшим благом, чрез несколько лет, за которые оно не достигнет ни одной из этих своих целей, должно перестать существовать - какой вздор!" И.Г.Юнг-Штиллинг.
    "Мне думается, это благороднейшее из наших чувств: надежда остаться и тогда, когда судьба, казалось бы, уводит нас назад, ко всеобщему несуществованию. Эта жизнь, милостивые государи, слишком коротка для нашей души; доказательство, что каждый человек, самый малый, равно как и величайший, бесталаннейший и наиболее достойный скорее устаёт от чего угодно, чем от жизни, и что никто не достигает цели, к которой он так пламенно стремится; ибо если кому-нибудь и посчастливится на его пути, то в конце концов он всё же, часто перед лицом так долго чаянной цели, попадает в яму, Бог весть кем вырытую, и считается за ничто. - Считаюсь за ничто? Я?! Когда я для себя ВСЁ, когда я всё познаю только ЧЕРЕЗ СЕБЯ! Так восклицает каждый, кто живо себя ощущает и большими шагами шествует по жизни, подготовляясь к бесконечному пути в потустороннем." И.В.Гёте. /Примеч.Й.Р./
⁶ "Мысль о смерти оставляет меня совершенно равнодушным, ибо я твёрдо убеждён в том, что дух наш есть существо совершенно неразрушимой природы, продолжающее деятельность свою из вечности в вечность; оно подобно солнцу, которое нашим земным глазам кажется зашедшим, но которое в действительности никогда не заходит, но светит всегда." И.В.Гёте. /Примеч.Й.Р./