< Часть I

7а

   Мы упомянули об образовании собрания жен в ходе развития мужа. Надеемся, что читатель еще не забыл, что по-гречески сие слово звучало, как ekklesia (екклесиа), переводящееся на русский и словом «церковь». Иначе говоря, последнее слово обретает совершенно новое, отличное от привычного миру толкование. Один муж имеет на данный момент четырех, другой пятерых, третий восьмерых, четвертый целых десять жен. Все сии собрания, большие или меньшие количественно, отражают качественную степень совершенства того, ради кого и ради чего они собраны.
   И лишь только читатель поймет новый смысл того, что сокрыто под словом «церковь-собрание», то для него откроется еще одна тайна — тайна семи церквей из Откровения Иоанна Богослова (Отк 1:11-3:22). Как помним, Апокалипсис Иоанна начинается с посланий Ангелам семи церквей (собраний): Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиатирской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодикийской.
   Если мы взглянем на карту Малой Асии евангельских времен, то не без удивления обнаружим, что упомянутые города с поразительной точностью ложатся на кольцевую дорогу, соединяющую их именно в том порядке, в коем направляются Ангелам церквей послания, если смотреть по часовой стрелке. Приложив еще чуть более внимания, мы обнаружим, что от уровня моря, на котором расположены первые два города, дорога неуклонно поднимается в гору. Не требуется быть хоть сколь-нибудь серьезно образованным экзегетом, чтобы увидеть повышающуюся меру требований к Ангелам Церквей и ценность воздаяний им, начиная от Ефесской церкви: «Побеждающий не потерпит вреда от второй смерти.» (Отк 2:11), — и до Лаодикийской церкви: «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил, и сел с Отцем Моим на престоле Его.» (Отк 3:21). В предыдущих главах у нас мимоходом уже проскальзывали упоминания о связи сих посланий с семью великими посвящениями. Подтвердим это теперь особо: послания Ангелам семи церквей из Откровения Иоанна Богослова являются личными посланиями тем мужам, кто стоит на пороге соответствующего посвящения, содержа обетования награды, получаемой тем, кто проходит посвящение, побеждающим. И не напрасно ли писал Апостол Павел: «Вы, братия, сделались подражателями церквам Божиим.» (1 Фес 2:14).
   Вводя в наше повествование понятие посвящения, мы говорили о двух контекстах, в которых может появляться это слово. По сути же речь шла о двух аспектах посвящения: о посвящении себя Господу Богу и о посвящении в тайны Царства Небесного. Теперь, после раскрытия тайны семи церквей, мы сможем окрасить этот вопрос в новые тона.
   Начать следует с посвящения себя Богу. В чем заключается такое посвящение? В том ли, чтобы сутками стоять на коленях, в том ли, чтобы жить в пустыне или даже в гробу, в том ли, чтобы истязать свою плоть? Ответ на этот вопрос как раз и дан в послании, открывающем список, — в послании Ангелу Ефесской церкви: «Ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал.» (Отк 2:3). Мы уже не говорим, что во всех посланиях содержатся слова: «знаю дела твои...» (Отк2:2,9,13,19; 3:1,8,15). - Разбитый в молитве лоб не зачитывается в праведность — зачитываются дела для имени Господа.
   И другой аспект не оставлен без внимания в посланиях семи церквям — посланиях посвященным: «побеждающему дам вкушать...» (Отк 2:7,17). Владение символическим языком дает нам разрешение того, о чем идет речь.
   Поскольку мы вернулись к теме посвящений, нам будет полезно коснуться и еще одного вопроса. Ранее мы отмечали, что наше изложение темы посвящений может показаться путаным и непоследовательным. Так, мы говорили и об установлении внутреннего безмолвия — о смирении (в символическом языке - об Иоанновом крещении). Мы говорили и об изменении в сознании посвящаемого — о покаянии. Теперь мы вновь обратились к двум аспекта посвящения. Иными словами, с посвящениями связано весьма и весьма многое, и это многое не вмещается в схемы, к которым мир приучил (внешнего) человека. А кому-то хотелось бы разложить по полочкам причинно-следственную цепь событий, связанных с посвящениями. Надо ли сперва посвятить себя Богу, затем устанавливать внутреннее безмолвие, после этого покаяться, или же нужно сперва покаяться, затем посвятить себя Богу, а уж после этого устанавливать мир в сердце? И откроются ли после всего этого тайны?
   Естественная причина возникновения такого рода вопросов кроется в непонимании того простого принципа, что все перечисленные нами аспекты посвящений на самом деле являются следствиями единой Причины, они не могут уместиться в прокрустовом ложе причинно-следственных связей мира, века сего: сперва одно, затем другое, после — третье.
   То, следствием чего являются те или иные аспекты, связанные с посвящениями, их Причина написана нами с заглавной буквы, ибо все «не от дел, но от Призывающего» (Рим 9:12), «ибо все из Него, Им и к Нему. Ему и слава во веки. Аминь.» (Рим 11:36).
   Вопрос, касающийся нашей темы, может быть поставлен и несколько иным образом, а именно: как связываются посвящения с символикой брачного пира, как взаимоотносится с посвящениями разрывание завесы, разделяющей внешнее и внутреннее? Сразу скажем, что и такая постановка вопроса некорректна. Некорректна потому же, почему пять девиц, имевших масло в светильниках своих и в итоге попавших на брачный пир, «задремали все и уснули». Говоря об обстоятельствах этой притчи, мы отметили, что события ее происходят в отличном от привычного миру сему, веку сему измерении времени. Иное измерение времени, как мы уже и говорили, означает наличие совсем других причинно-следственных связей. Потому все посвящения — брачный пир, и иначе: брачный пир — это и есть путь посвящении. При этом Причина, Начало всего, — едина, един и Конец. И Начало и Конец опять же — одно.

7б

   Мы уже столько раз обращались к символике дома, что уже, даже не объединяя всех говорящих о доме фрагментах, можно было бы дать расшифровку сего символа, тем более что наша расшифровка почти ничем не будет отличаться от той, что принята традиционной экзегетикой, ибо каждый человек должен строить свой дом на твердом ли основании или на песке, при помощи правды или лжи. Дом этот — мы (ср. Евр 3:6), а живут в доме том жена и муж, у коего и должна жена спрашивать все, коль скоро она хочет чему-либо научиться, во все же остальное время жена должна молчать. Жена должна научиться спасти мужа и, обратив дом свой в чертог брачный, стать единой со своим мужем, устранив разделенность. ведущую в противном случае к падению дома. Иными словами, дом является символом человека в том виде, в каком традиционная церковь привыкла понимать человека: как смертного, живущего на земле один раз. Здесь заключается главное отличие дома от храма, ибо первый может пасть, а последний вечен; количество жен в доме ограничивается одной, тогда как в храме есть двор, предназначенный для всего собрания жен. Однако...
   Вернемся теперь к тем нашим словам, где мы говорили, что отвержение единственной возможности поиска Бога внутри себя и попытки перенести объект поиска вовне являются одним из самых тяжких грехов. И сей грех имеет совершенно определенное символическое название, которое мы вскоре дадим ему. Собственно изобретать нам ничего не придется, ибо мы давно уже говорили о нем и обещали читателю рассказать о мерзости символического значения этого греха.
   Однако, почему же столь велик грех поиска Бога вне себя? Почему уместно вести речь о самоосуждении? Будет более чем естественно попытаться ответить на эти вопросы в терминах мужа и жены. Мы уже в достаточной мере знакомы с требованиями Писания в отношении обязанностей жены перед мужем. Не повторяя сих цитат, скажем кратко: жена создана для мужа, который и является главой жены; муж является единственным источником научения жены, и она не должна оставлять своего мужа, но быть постоянно обращенной к нему, находиться у него в повиновении, покорной мужу (1 Кор 11:3-16, 14:34-36; Еф 5:22-33; 1 Тим 2:11-15). Перейдя от символов мужа и жены к терминам внешнего и внутреннего человеков, мы откроем, что внешний человек создан для внутреннего, к коему должны быть обращены все поиски и вопросы, в соответствии с гласом которого и должна строиться вся жизнь человека внешнего: «Даже и ночью учит меня внутренность моя.» (Пс 15:7), — как видим, закон сей дан в гораздо более, чем Новый Завет, древнее время.
   Итак, внешний человек не может властвовать над внутренним и диктовать ему свои правила. Внешний человек не имеет права отворачиваться от внутреннего. Однако все заповеди сии могут иметь хотя бы какой-нибудь смысл лишь при наличии у внешнего человека способности и желания осознать наличие и главенство человека внутреннего. В противном случае ни о каком обращении внутрь себя не может быть и речи. На другом языке это означает, что жена не ищет соединиться с мужем в чертоге брачном.
   Означает ли отсутствие желания внешнего человека искать Бога внутри себя богоборчество, бунт против Бога и полный отказ от поисков Бога? Конечно же, нет, ибо для внешнего человека, и читатель хорошо знает это по себе, стремление к поискам Бога является совершенно естественным состоянием. И вот, лишенный в силу своего невежества и других причин возможности даже думать о том, что Бог есть Сущий в нем самом, человек принимается (или продолжает) по привычке, которую развил и поддерживает в нем мир, искать Бога вовне. При этом внешний человек неизбежно отворачивается от человека внутреннего — жена оставляет своего мужа.
   Посмотрим, что же происходит дальше.
   Внешний человек смотрит в мир... и не видит там Бога, не находит Его там. При этом человек вновь и вновь удрученно повторя­ет вослед Иову: «я иду вперед, и нет Его, назад, и не нахожу Его.» (Иов 23:8). Мы-то знаем, что он и не может найти Его в царстве князя мира сего, но наш герой этого не ведает, ибо чрево его или не умеет переваривать хлеб живый, либо вовсе уж пытается насы­щаться тем, что неперевариваемо. А далее, как сказал известный философ, если бы Бога не было, то Его следовало бы выдумать. И человек, пытаясь выдумать Бога, создает «бога» вместо Бога.

   Человек наделяет бога такими качествами, которые сам же человек способен открыть, обладая несовершенным сознанием. Поэтому боги дикарей-язычников грозны и беспощадны вплоть до потребности в человеческих жертвах. Иные боги уже не требуют таких жертв, довольствуясь продуктами труда человеческих рук. Еще более современного бога устраивают наличные и даже банковские чеки и кредитные карточки. Наиболее же цивилизованные боги получают себе средства к существованию путем непосредственного обязательного огосударствленного налогообложения «членов церкви».
    У всех таких богов, вернее у всех такого рода представлений человека о боге, существует общая черта или свойство. Заключается сие свойство в необходимости наличия некоего вещественного аналога, к которому, при помощи которого, посредством которого, можно обращаться к богу или как к богу. Таковым аналогом может в наиболее примитивном случае быть фетиш, почитаемый за Бога и требующий окропления кровью, могут быть уже в гораздо большей мере окультуренные изображения бога, учителей и пророков. Аналогом может стать просто строение, где принято служить молебны находящемуся вовне, но где то рядом в храме, богу, причем именно приход в здание храма якобы облегчает общение с ним в силу своей освященности. И поэтому в помещении храма нужно вести себя более благопристойно, нежели вне его, хотя понятно, что обратной стороной сего обычая является то, что вне его можно вести себя более распущенно. И все это, несмотря на сказанное в Писании: «Всевышний не в рукотворенных храмах живет.» (Деян 7:48).
   Безосновательно ассоциируя по собственному произволу дела рук своих с богом или святыми, человек создает иного посредника между собою и кажущимся богом: фетиша ли, истукана ли, идола ли, изображение ли бога — икону или лишенное каких-то изображений живого мира здание молитвенного дома, часовни, церкви, собора, храма. И столь же произвольно человек пытается соединиться со своим богом помощью этого посредника. Иначе говоря, внешний человек не просто оставляет внутреннего, но ищет соединения с несоответствующим началом. В терминах отношений между мужем и женой сие означает уже не просто оставление женою своего мужа, но и прелюбодеяние, блуд с любовником, чужим. Остались ли теперь у читателя хоть какие-нибудь сомнения в истинности мудрости Соломона (Прем 14:12):

«Вымысл идолов — начало блуда.»

    Почитаем теперь книги великих пророков, оказывающихся на удивление едиными в своих обличениях блуда:
    «Увидев вырезанных на стене мужчин, красками нарисованные изображения... она влюбилась в них по одному взгляду очей своих.» (Иез 23:14,16), — скажем сразу, что нет ничего странного, что слова пророков содержат столько символов. И нам придется привлечь все наше приобретенное в предыдущих главах умение понимать иносказания и расшифровывать образы, однако образ­ная канва этих обличений не составляет загадки:
    «Взяла нарядные твои вещи из Моего золота и из Моего серебра, которые Я дал тебе, и сделала себе мужские изображения, и блудодействовала с ними. И взяла узорчатые платья твои, и одела их ими, и ставила перед ними елей Мой, и фимиам Мой, и хлеб Мой, который Я давал тебе, пшеничную муку, и елей, и мед, которыми Я питал тебя, ты поставляла перед ними... ты построила себе блудилища и наделала себе возвышений на всякой площади... Когда ты строила себе блудилища при начале всякой дороги и делала себе возвышения на всякой площади, ты была не как блудница, потому что отвергала подарки, но как прелюбодейная жена, принимающая вместо своего мужа чужих. Всем блудницам дают подарки, а ты сама давала подарки всем любовникам твоим и подкупала их, чтобы они со всех сторон приходили блудить с тобою... Вот, всякий, кто говорит притчами, может сказать о тебе: «какова мать, такова и дочь.» Ты дочь в мать твою, которая бросила мужа своего.» (Иез 16:17-19,24,31-33,44,45),
    «Ибо отвратившись от Меня, ты обнажаешься и восходишь, распространяешь ложе твое, и договариваешься с теми из них, с которыми любишь лежать, высматриваешь место... и далеко посылала послов твоих, и унижалась до преисподней. От долгого пути твоего утомлялась, но не говорила: «надежда потеряна!»; все еще находила живость в руке твоей, и потому не чувствовала ослабления. Кого же ты испугалась и устрашилась, что сделалась неверною и Меня перестала помнить и хранить в твоем сердце? не оттого ли, что Я молчал, и притом долго, ты перестала бояться Меня? Я покажу правду твою и дела твои; и они будут не в пользу тебе. Когда ты будешь вопить, спасет ли тебя сборище твое? — всех их унесет ветер, развеет дуновение.» (Ис 57:8-13).
   Конечно, в подобном грехе обличается не какая-то отдельная особа женского пола, да и не жена в нашем понимании, но обличается целый народ: «Поистине, как жена вероломно изменяет другу своему, так вероломно поступили со Мною вы, дом Израилев.» (ИерЗ:20); — «с идолами своими прелюбодействовали.» (Иез 23:37); «Этот негодный народ, который не хочет слушать слов Моих, живет по упорству сердца своего и ходит во след иных богов, чтобы служить им и поклоняться им.» (Иер 13:10).
    «Священники не говорили: «где Господь?» [!!!], и учители закона не знали Меня, и пастыри отпали от Меня, и пророки пророчествовали во имя Ваала и ходили в след тех, которые не помогают... Переменил ли какой народ богов своих, хотя они и не боги? а Мой народ променял славу свою на то, что не помогает. Подивитесь сему небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мой:
   ¹ Меня, источник воды живой, оставили,
   ² и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды... Не причинил ли ты себе это тем, что оставил Господа Бога твоего в то время, когда Он путеводил тебя?.. Ибо издавна Я сокрушил ярмо твое, разорвал узы твои, и ты говорил: «Не буду служить идолам», а между тем на всяком холме и под всяким ветвистым деревом ты блудодействовал.» (Иер 2:8,11-13,17,20),
    «Хотя и говорят они: «жив Господь!», но клянутся ложно. О, Господи!.. Ты поражаешь их, а они не чувствуют боли; Ты истребляешь их, а они не чувствуют боли; Ты истребляешь их, а они не хотят принять вразумления; лица свои сделали крепче камня, не хотят обратиться. И сказал я [сам в себе]: это может быть бедняки; они глупы, потому что не знают пути Господня, закона Бога своего; пойду Я к знатным и поговорю с ними, ибо они знают путь Господень, закон Бога своего. Но и они все сокрушили ярмо, расторгли узы... Как же Мне простить тебя за это? Сыновья твои оставили Меня и клянутся теми, которые не боги. Я насыщал их, а они прелюбодействовали и толпами ходили в домы блудниц.» (Иер 5:2,3-5,7).

    Может ли подобный тип соединения дать те плоды, на которые рассчитывает внешний человек ?.. Если кому-то еще неясен ответ, то вновь обратимся к пророкам: «Они, цари их, князья их, и священники их, и пророки их, говорят дереву: «ты мой отец», и камню: «ты родил меня», ибо они оборотили ко Мне свою спину, а не лице; а во время бедствия своего будут говорить: «встань и спаси нас!» Где же боги твои, которых ты сделал себе? — пусть они встанут, если могут спасти тебя во время бедствия твоего.» (Иер 2:26-28);
    «Они род развращенный, дети, в которых нет верности... Соберу на них бедствия, и истощу на них стрелы Мои: [будут] истощены голодом, истреблены горячкою и лютою заразою, и пошлю на них зубы зверей и яд ползающих по земле. Извне будет губить их меч, а в домах ужас - и юношу и девицу...» (Вт 32:20,23-25).
    «Они сеяли пшеницу, а пожали терны; и замучились, и не получили никакой пользы.» (Иер 12:13), — «Будут есть, и не насытятся; будут блудить, и не размножатся; ибо оставили служение Господу. Блуд, вино и напитки завладели сердцем их. Народ Мой вопрошает свое дерево, и жезл его дает ему ответ, ибо дух блуда ввел их в заблуждение, и, блудодействуя, они отступили от Бога своего.» (Ос 4:10-12);
    «Я загорожу путь ее тернами и обнесу ее оградою, и она не найдет стезей своих, и погонится за любовниками своими, но не догонит их, и будет искать их, но не найдет, и скажет: «пойду я, и возвращусь к первому мужу моему; ибо тогда лучше было мне, нежели теперь.» А не знала она, что Я, Я давал ей хлеб и вино и елей, и умножал у нее серебро и золото, из которого сделали истукана Ваала. За то Я возьму назад хлеб Мой в его время и вино Мое в его пору и отниму шерсть и лен Мой, чем покрывается нагота ее... И накажу ее за дни служения Ваалам.» (Ос 2:6-9,13), «Не дам славы Моей иному и хвалы Моей истуканам.» (Ис 42:8).
   Отвлечемся, дабы обратить внимание на выделенные слова. Замечательны они тем, что практически повторяют слова блудного сына: «Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему.» (Лк 15:17,18). Другая их, заслуживающая самого пристального внимания черта, состоит в том, что они являются прямым ответом на слова послания первой из семи церквей: «Ты оставил первую любовь твою. Итак вспомни, откуда ты ниспал и покайся, и твори прежние дела.» (Отк 1:4,5), — ведь это то, что необходимо сделать в первом посвящении.
   Однако продолжаем: «Так положу конец распутству на сей земле, и все женщины примут урок, и не будут делать срамных дел подобно вам; и возложат на вас ваше распутство, и понесете наказание за грехи с идолами вашими, и узнаете, что Я Господь Бог.» (Иез 23:48,49). Мы не выделяем сие отдельно, но теперь читателю должно быть понятно, что есть распутство из притчи о блудном сыне, и с какого рода блудницами он расточил имение. И уж раз мы вспомнили о блудном сыне, то свяжем сказанное с восстановлением, ибо, конечно, описанное пророками положение дел не может оставаться сколь угодно долго, что вытекает из самой сути апокатастасиса. Пророки и говорят об этом:
    «Не вечно буду Я вести тяжбу и не до конца гневаться; иначе изнеможет предо Мною дух и всякое дыхание, Мною сотворенное.» (Ис 57:16);
    «Я восстановлю союз Мой с тобою, и узнаешь, что Я Господь, для того, чтобы ты помнила и стыдилась, и чтобы впредь нельзя было тебе и рта открыть от стыда, когда Я прошу тебе все, что ты делала, говорит Господь Бог.» (Иез 16:62,63);
    «И будет в тот день, говорит Господь, ты будешь звать Меня: «муж мой», и не будешь более звать Меня: «Ваали». И удалю имена Ваалов от уст ее, и не будут более вспоминаемы имена их... И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии. И обручу тебя Мне в верности и ты познаешь Господа. И будет в тот день, Я услышу, говорит Господь, услышу небо, и оно услышит землю, и земля услышит хлеб и вино и елей...» (Ос 2:16,17,19-22);
    «Ибо твой Творец есть супруг твой; Господь Саваоф — имя Его; и Искупитель твой — Святый Израилев: Богом всей земли назовется Он. Ибо как жену, оставленную и скорбящую духом, призывает тебя Господь, и как жену юности, которая была отвержена, говорит Бог твой. На малое время Я оставил тебя, но с великою милостью восприму тебя. В жару гнева Я сокрыл от тебя лице Мое на время, но вечною милостью помилую тебя, говорит Искупитель твой, Господь.» (Ис 54:5-8);
    «Поставь себе путевые знаки, поставь себе столбы, обрати сердце твое на дорогу, на путь, по которому ты шла; возвращайся, дева Израилева, возвращайся в сии города твои. Долго ли тебе скитаться, отпадшая дочь? Ибо [имеющий уши слышать, да слышит] Господь сотворит на земле нечто новое: жена спасет мужа.» (Иер 31:21-22).

7в

   Теперь обратимся от Ветхого Завета к настоящему времени. Сразу отметим, что и христианство не должно понимать смысл блуда только буквально: «Прелюбодейство не в том только, если кто оскверняет плоть свою.» (Ерм Пастырь 11.4:1). Но зададим вопрос: Решил ли приход Христа в мир вопрос идолопоклонства, которое есть прелюбодейство? Для ответа взглянем на некоторые фрагменты Нового Завета и сопоставим их между собой. Главной опорой нашей аргументации будет, как и часто ранее, Апостол Павел (весьма символично, что сей фрагмент взят из послания к Римлянам, — интересно, дошло ли это послание до Рима?):
    «Открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны [т.е. им нечего ответить]. Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблаго­дарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называл себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, — то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они осквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь. Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение. И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны назло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы. Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют.» (Рим 1:18-32).
   Прежде всего мы должны понять, кого имеет в виду Павел, о ком он говорит, кого обличает? Экзегеты традиционного христианства не сговариваясь утверждают в один голос, что в данном отрывке речь идет о язычниках. Но так ли это на самом деле? Да и с чего это Павел так вдохновился на обличения язычников? Разве не тот самый Павел писал: «Что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог.» (1 Кор 5:12,13). Более того, Апостол даже не возбраняет сообщаться с блудниками мира сего, «ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего.» (1 Кор 5:10). Понятное дело, ибо Павла в гораздо большей мере заботят те, «кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником» (1 Кор 5:11). Так, может быть, он и здесь обличает последних?
   Рассмотрим тот же вопрос с иной стороны, для чего откроем Марка: «Внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят и не видят, своими ушами слышат и не разумеют, да не обратятся...» (Мк 4:11,12). Но Павел-то говорит о тех, кто познал Бога (Рим 1:21), о тех, которые «знают праведный суд Божий» (Рим 1:32)!!! Да неужели же возможно познание Бога для того, кто своими глазами смотрит и не видит; неужели тот, кто своими ушами слышит и не разумеет, может иметь хотя бы смутное представление о праведном суде Божием? Взглянем, какие обороты использует Павел при обращении к христианам из язычников: «Тогда [в язычестве], не знав Бога, вы служили [богам], которые в существе не боги. Ныне же, познав Бога, или лучше получив познание от Него...» (Гал 4:8,9). Итак, нам, приходится без сожаления отказаться от очередной лжи в виде традиционного толкования сего фрагмента, ибо те, о ком говорит Апостол, не могут быть даже внешними, не говоря уже о язычниках. Но тогда остается только одна возможность — Павел говорит не о ком ином, как о христианах...
   И сколь же велика глубина пропасти того греха, в котором оказываются те, кто, познав Единого и Всемогущего Творца и Его праведный суд, заменили истину ложью, славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и поклонялись и служили твари вместо Творца! Ведь Иисус, будучи человеком совершенным, все же был человеком: «Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус.» (1 Тим 2:5); «но посредник при одном не бывает, а Бог один.» (Гал 3:20), — последнее означает, что посредник является промежуточным звеном меж одним и другим, и, если Христа считать Богом, то Он не сможет Сам у Себя быть посредником.
   Как же назвать то, что самое светлое учение оказалось превращенным, если не в самый низменный, то уж, во всяком случае, в самый опасный вид идолопоклонства? Не перегнули ли мы палку? В чем же заключается столь высокая опасность такого рода идолопоклонства? — Да в том, что оно более чем искусно замаскировано. И в качестве наилучшего ответа на поставленный нами вопрос можно привести выдержку из Игнатия Антиохийского, в которой, как понимает читатель, под ересью мы понимаем нечто отличное от того, что вкладывают в это слово ортодоксы, под ересью мы понимаем то, что воистину оставлено расти до жатвы — саму ортодоксию. На самом-то деле она никакая не ортодоксия вовсе, а красивое имя может присвоить кто угодно. Итак, Игнатий Богоносец писал: «Прошу вас, не я, но любовь Иисуса Христа, — питайтесь одною христианскою пищею, а от чуждого растения, какова ересь, отвращайтесь. К яду своего учения еретики примешивают Иисуса Христа, чем и приобретают к себе доверие; но они подают смертоносную отраву в подслащенном вине. Не знающий охотно принимает ее, и вместе с пагубным удовольствием принимает смерть... Итак, убегайте злых произрастаний, приносящих смертоносный плод: кто вкусит от него, тот немедленно умирает.» (Трал 7,11).
   Предупреждая известного рода критику, мы должны сказать, что, действительно, Иисус Христос упразднил «закон заповедей учением» (Еф 2:15), однако не странно ли, что те, кто заменил истину ложью, воспользовались этим, дабы одними из первых изъять из обращения первые две заповеди Моисеевы:
    «¹ Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства: да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.
   ² Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им.» (Исх 20:2-5).
   Первая заповедь была обойдена просто грубым подлогом — в теологический обиход был введен неизвестно откуда появившийся чуждый Библии «Бог-Сын», а Сын Божий был приравнен к нему, и, дабы исключить подозрение новоявленного «бога-сына» в подрыве первой Моисеевой заповеди, было провозглашено, что Бог-Отец и «бог-сын» единосущны (вновь небиблейский термин). Вышел этот казус на кратко описанном нами первом Вселенском соборе в Никее, где всемирно известный святой и чудотворец, желая быть законоучителем, но не разумея ни того, что говорил, ни того, что утверждал (ср. 1 Тим 1:7), видимо, слишком оригинально понимая заповеди Иисуса Христа (ср. Флп 3:16), кулаками доказывал свою правоту в споре с Арием, пытавшимся утвердить подчиненное положение Сына по сравнению с Отцом. Вторым после кулака аргументом в защиту «единосущности» Отца и Сына была Иисусова формула: «Я и Отец — одно.» Теперь-то мы знаем ее истинный смысл.
   Что же касается второй Моисеевой заповеди, то она без излишних церемоний и шума было просто предана забвению — в области искусства слишком глубоки были традиции языческой Греции (а христианство оказалось именно в греческой среде). Так что не приходится удивляться, если в иной церкви видишь икону с изображением седого старика со строгим взглядом, над или под которым для полной определенности самоосуждения написано: «Богъ Отецъ». Ко всему этому иконописцев, при всем величии некоторых их имен, очевидно, нисколько не смущал тот факт, что Бога «никто из человеков не видел и видеть не может.» (1 Тим 6:16; Ин 1:18; 1 Ин 4:12).
   Кому было дело, что в действительности Христос не может быть нигде, кроме как внутри человека? Сын Божий стал сперва богом-сыном, а затем идолом. Может показаться, что тип идолопоклон­ства только слегка видоизменился, не меняя своего качественного содержания — жены вновь, как было уже много раз ранее, наделали для себя мужских изображений, призванных быть заместителями посредника в общении с Богом. Ведь и к новым реликвиям можно отнести слова пророка: «Они — как обточенный столп, и не говорят; их носят, потому что ходить не могут. Не бойтесь их, ибо они не могут причинить зла, но и добра делать не в силах... Все до одного они бессмысленны и глупы; пустое учение — это дерево.» (Иер 10:5,8). Это об обращении к ним говорит премудрость: «о здоровье взывает к немощному, и о жизни просит мертвое, о помощи умоляет совершенно неспособное, о путешествии — не могущее ступить, о прибытке, о ремесле и об успехе рук — совсем не могущее делать руками, и о силе просит самое бессильное.» (Прем 13:18,19).
   Однако, приглядевшись пристальней, мы увидим совершенно новые, не встречавшиеся в иудаизме черты: в обычай стало входить поклонение не только и не столько бессмысленному дереву, хотя и без него нельзя было обойтись, но и людям, которые часто из корыстных или политических, как император Константин, соображений причислялись к святым; в обычай стало входить поклонение образам людей, изображенным на дереве, поклонение их останкам-мощам.
   Но предположим, что, к примеру, Николай Чудотворец, быв воистину образцом святости, справедливо побил кулаками Ария и достоин всяческого уважения, — можно пойти в церковь и помо­литься ему, прося помощи и заступничества. Однако же, читаем в Писании: «Проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа.» (Иер 17:5). Нелишне добавить и, что «Боязнь пред людьми ставит сеть, а надеющийся на Господа будет безопасен.» (Прит 29:25); «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков.» (1 Кор 7:23). Последнее означает, что не для того Иисус уплатил цену, явив Слово миру, дабы, будучи распяту, разорвать внутреннюю завесу в человеке, и, будучи вознесену, вселиться в сердце человеков посредником к Богу, чтобы человек отвратился от внутреннего к миру, где почитаются Николай и иже с ним, не для того, чтобы жена отвратилась от мужа к...
   Постойте, постойте! А к кому обращается жена в молитве Николаю или другому весьма святому человеку? Что сие значит на символическом языке? Да ведь жены стали поклоняться не Богу, находящемуся в том или ином «святом», но всего лишь внешнему человеку названного «святого», символическое имя коему — жена. Иначе говоря, мы имеем новую символику блуда жен с женами, о чем и говорит Павел: «женщины их заменили естественное употребление противоестественным, {оставив естественное употребление [мужского] пола, разжигались похотью друг на друга}» (Рим 1:26), — «Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело [с князем мира сего], ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом.» (1 Кор 6:16,17)
   Не исключаем, что кем-то из читателей, относящихся к иконоборческим направлениям христианской ортодоксии, сказанное в отношении последнего вида греха будет воспринято как реверанс в их сторону. Но мы уклонимся от объятий. Сделаем мы это по двум причинам. Во-первых, многие конфессии христианства на словах и в поверхностных делах лишив «святых отцов» их ореола святости, восприняли почти целиком их человеческие учения. Мы даже не будем говорить о Троице. Приведем другой пример: протестантские направления, отменив святость человеческую, признали непогрешимость их решений в части состава Священного Писания. Но дабы быть святее пап, сократили число Священных текстов, вместо того, чтобы расширить его.
   Второй причиной уклонения от объятий протестантизма является вопрос о храме. Ведь храм рукотворенный, даже будучи лишен каких бы то ни было украшений, остается столь же искусственным местом поклонения Всевышнему, как и иные святые места, и находится ли человек в храме или в цирке, — Бог пребывает в нем. Именно об этом говорит Иисус: «Поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев [т.е. от исповедников единобожия]. Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине.» (Ин 4:21-24).
   И не ко всем ли традиционным христианам относится пророчество Амоса: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собрании ваших.» (Ам 5:21); «Слушайте слово сие, телицы Васанские... вы, притесняющие бедных, угнетающие нищих, говорящие господам своим: «подавай, и мы будем пить!» (Ам 4:1). Ибо он говорит о тех, кто требует воды — надежды на спасение, даже не сделав первого шага к познанию истины, которая одна только и дает свободу. Итак, «Взыщите Господа, и будете живы.» (Ам 5:6). «И ныне еще говорит Господь: обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании. Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему... Вострубите трубою на Сионе, назначьте пост и объявите торжественное собрание... пусть выйдет жених из чертога своего, и невеста из своей горницы.» (Иоил 2:12,13,15,16).

8

   А теперь, уважаемый читатель, не пора ли нам остановиться и перевести дух, — не исполнили ли мы меру того, что было позволено сказать? И разве не должны мы пощадить чувства верующих?
   Да, конечно, однако, как говорится, «Платон мне друг, но истина дороже». А стремясь к истине «по мере удела, какой назначил нам Бог» (2 Кор 10:13), и памятуя последние приведенные нами стихи Иоаннова Евангелия, и многое другое — что истина велика и сильнее всего, и что нет в ней неправды, и нет у ней лицеприятия, но что делает она лишь справедливое (ср. 2 Езд 4:35-40), мы не можем не сказать, что сей принцип является вполне христианским. Мы были бы даже готовы перефразировать сие крылатое выражение и сказать: «Иисус мне друг, но истина дороже», — если бы Сам Иисус не был истиной и если бы противоречие истине не было и без того одновременно и противоречием Христу.
   Сказав так, мы подчеркнули, что истина нелицеприятна, и некто, возможно, отойдет от нас и более уже не будет ходить с нами (ср. Ин 6:66), поэтому в отношении продолжения этой главы, что называется, слабонервных просим не смотреть...
   Итак, продолжаем. Мы выяснили, каков смысл замены женами естественного употребления мужского пола с разжиганием похотью друг на друга. Однако Павел предлагает нам еще одну загадку, связанную с прелюбодейством. Он пишет:
    «Есть верный слух, что у вас [появилось] блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто [вместо жены] имеет жену отца своего. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело.» (1 Кор 5:1,2).
   Скобками, по обыкновению, мы выделили слова, отсутствующие в Писании на греческом и добавленные «редакторами Духа Святого» «для ясности речи». Весьма часто подобные добавки носят вполне безобидный характер, однако бывают и случаи, иллюстрирующие заповедь: «Всякое слово Бога чисто; Не прибавляй к словам Его, чтобы Он не обличил тебя, и ты не оказался лжецом.» (Прит 30:5,6).
   Итак, начнем с истолкования сего фрагмента традиционной экзегетикой. А оно просто напоминает неприличный анекдот, — Павел де указывает на особый случай, когда один из христиан взял себе в жены свою мачеху. (А почему собственно не мать, ведь и она — жена отца?). Подобная трактовка — еще один пример того, когда у неимеющего отнимается и то, что имеет. Покажем со своей стороны, почему традиционная интерпретация сих стихов по меньшей мере смешна. При этом мы уже не видим смысла повторять те доводы, которые состоят в том, что слово Павла не может быть преходящим и суетным, что мы должны были бы признать, если бы понимали сказанное Павлом по букве.
   Итак, буквальное истолкование не может иметь места, чему есть две причины. Во-первых, контекст обличения Павла не допускает и мысли, что сие происходит с некими внешними, язычниками, — напротив, послание направлено ко внутренним, кому известны законоуложения Нового Завета, много более строгие, чем закон Моисея, и, укоряя их, он сравнивает их с язычниками. И могли ли те внутренние столь превратно понять буквально написанное, чтобы возгордиться, вместо того, чтобы ужаснуться сему греху (предположим пока, что сей грех был сотворен лишь кем-то одним), какого нет «даже у язычников»?
    Во-вторых, текст сих стихов в синодальном переводе не совсем точен. Попробуем исправить перевод, уточнив первые слова (не «есть верный слух», а «вообще слышно») и изъяв введенное для «ясности повествования». Перед этим отметим, что послание обраще­но женам, а женам положено иметь мужей. Итак, что же получаем:
    «Вообще слышно, что у вас блудодеяние, и притом такое блудодея­ние, какого не слышно даже у язычников, что некто [вместо мужа] имеет жену отца своего. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело.»
    Может быть читатель уже догадывается, к чему мы клоним? Если нет, то мы продолжаем, вернувшись к тезису о том, что Иисус Христос не был «Богом-Сыном», ни Богом, но человеком, хотя и совершенным. А, даже если и не так, сама ортодоксия (за исключением монофизитов) признает в Иисусе человеческую природу. Будучи человеком, Он состоял из человека внешнего, человека внутреннего и внутреннейшей части. А совершенство Его заключалось в том, что обе завесы в Нем были устранены, что позволяло жене, будучи единой с мужем, быть единой и с Отцом, почему Он и говорил: «Я и Отец — одно».
    Не будем забывать: «Бога не видел никто никогда: Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.» (Ин 1:18), Христос «есть образ Бога невидимого» (2 Кор 4:4; Кол 1:15), — то есть внешний человек, жена, явила собой Бога. Человек же, даже свою жену, своего внешнего человека разумея как всего себя, воспринимая и от всех окружающих людей только их внешнюю часть, думая, что она и есть весь человек, не был в состоянии вместить Иисуса иначе, как только Его внешнего человека — жену Отца. Иначе говоря, поклонение земному образу Христа, поклонение Иисусу по плоти и есть тот грех, которого не слышно было у язычников и о котором говорит Апостол.
   Некоторые новые краски привносит в вопрос поклонения земному образу Иисуса фрагмент другого послания Павла к тем же Коринфянам: «Отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем.» (2 Кор 5:16). И теперь совсем иной оттенок приобретает уточнение перевода, ибо замена «вообще слышно» на «есть верный слух» оказывается вовсе не безобидной. Ведь одно дело слух, пусть даже и верный, и совсем иное, если такое грехопадение существует вообще, с очевидностью неся оттенок массового явления. Теперь встает на свое место и то обличение, что «вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать». «Таков путь жены прелюбодейной: поела и обтерла рот свой, говорит: «Я ничего худого не сделала.» (Прит 30:20); «И вменяет себе в славу, что делает мерзости.» (Прем 15:9).
   Странно ли то, что мы открыли читателю? Никак! Наоборот, было бы странно, если бы всем был ясен смысл слов Иисуса: «Блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф 11:6; Лк 7:23). Или даже так: «Все вы соблазнитесь о Мне.» (Мк 14:27).

9

   Мы сказали достаточно в отношении того, от чего и куда должен обратиться человек, и каким инструментом должен он пользоваться в поисках Царства Отца, в поисках Отчего дома. Читатель, понявший сие, в истинном духе поймет обетование Господне:
    «Так сказал Господь: если ты обратишься, то Я восставлю тебя, и будешь предстоять пред лицем Моим; и если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста. Они сами будут обращаться к тебе, а не ты будешь обращаться к ним. И сделаю тебя для этого народа крепкою медною стеною; они будут ратовать против тебя, но не одолеют тебя,., говорит Господь. И спасу тебя от руки злых, и избавлю тебя от руки притеснителей.» (Иер 15:19-21).
    «И уничтожит [Господь] на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее на всех племенах. Поглощена будет смерть на веки...» (Ис 25:7,8).
    «Пред ними пойдет стенорушитель; они сокрушат преграды, войдут сквозь ворота и выйдут ими; и царь их пойдет пред ними, а во главе их Господь.» (Мих 2:13);
    «И скажут в тот день: вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь.» (Ис 25:9). Аминь.